Вода была горячей, почти обжигающей – такой, какую она любила. Она вытерлась, накинула халат и прошла на кухню. Уютный запах кофе начал наполнять пространство. Сделав себе кашу, она достала из холодильник яблоко и начала его резать. Именно в этот момент раздался звонок.
Мила поморщилась. Звонки всегда её раздражали – в них было что-то грубое, вторгающееся. Ещё в девяностых, когда отключила домашний телефон, она ощущала почти телесное облегчение: как будто шум, на который никто не соглашался, вдруг прекратился. Сейчас, в эру смартфонов, звонки случались реже, но от того не стали приятнее.
На экране светилось имя Марины.
– Доброе утро, колдунья, – прозвучал веселый голос. – Проснулась уже?
– Привет, – Мила улыбнулась. – Проснулась. Ты-то чего с утра пораньше?
– С утра? Милочка, уже почти девять. Ты что, опять до ночи с книжками?
– Есть такое, – отозвалась Мила, продолжая резать яблоко. – Что случилось?
– Повышение! Меня повысили! Представляешь, меня сделали зам руководителя! Я теперь не просто ведьма, а ведьма с подписью в документах! Сегодня в пабе, в восемь. Только не смей сливаться, как в прошлый раз.
– Не уверена, – протянула Мила, отставляя нож. – У меня работа, потом планировала домой.
– Мил, ну пожалуйста. Ты как бабушка. Мы же ведьмы, чёрт возьми. Сегодня пятница, будет весело. Вика и Наташка тоже будут.
Мила ненадолго замолчала, взвешивая настроение.
– Ладно. Приеду после работы.
– Обожаю тебя. Приходи к восьми.
Путь до библиотеки занял чуть больше пяти минут. Её старая квартира на Знаменке находилась как раз в пределах пешей досягаемости. В Москве стоял необычайно тёплый октябрь, и Мила ловила себя на мысли, что осень меняется. Те октябри, что она помнила – жёсткие, с колючими ветрами и тёмными утрами – отступили, оставив место мягкой, почти европейской погоде. Она шла медленно, слушая шаги по плитке, вдыхая запахи кофеен и мокрого асфальта. В какой-то момент Мила провела ладонью по старинному камню у входа в переулок – по старой привычке. Этот город дышал вместе с ней.
В библиотеке день прошёл спокойно. Официально она занималась комплектованием фонда: отслеживала новинки, обрабатывала поступления, следила за тем, что нужно приобрести. Её должность никогда не вызывала зависти – ни из-за зарплаты, ни из-за перспектив. Но Милу это устраивало. В этом здании хранились книги, которых больше не найти. Рукописи, старые издания, затерянные тома. Здесь, в полумраке читального зала, она могла читать часами, находя строки, которые когда-то сама и писала. Или диктовала.