– У меня сейчас сердечный приступ случится… – прошептала Таня, хватаясь за сердце. – О Боже… Разве с этим возможно справиться?
Я ее прекрасно понимала, ибо испытывала аналогичные чувства. В этот момент калитка, отделяющей черный двор от основного, открылась и оттуда появилась нянюшка. Приподняв подол, чтобы не вымазать его, она быстрым шагом направилась к нам.
– Ну что, посмотрели? Будет. Нечего дышать гадостью этой. Пойдемте, голубки мои. Вон и башмачки уже навозом испачкали! Хватит…
– Погоди, – остановила я поток ее речи. – Нянюшка, а мы что-то дворовым слугам платим?
– Конечно, платим, – кивнула Аглая Игнатьевна. – Немного, но так ведь они и живут тут, и стол бесплатный… А что?
– Кто же занимается всем этим? Кто жалованье выплачивает? – поинтересовалась Таня. – Ты?
– Я? Да вы что, барышня! Я-то и считать толком не умею! – засмеялась старушка. – Придумали тоже! Спасибо Николаю Григорьевичу, он нас не бросил, хоть и живет далече. Как при батюшке занимался подсчетом дел хозяйских, так и теперь по доброте душевной все дела ведет. Хороший человек. Неужто вы не догадывались, что денежки не с неба падают, розочки мои?
Мы с Таней переглянулись. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять простую истину – этому Николаю Григорьевичу плевать на усадьбу и на нас. Человек выделял какие-то копейки на наши нужды, а остальное клал в карман. Пусть немного, но все-таки, при этом медленно убивая остатки хозяйства. Я предполагала, что он служил кем-то типа управляющего при жизни родителей девушек.
– А где все расчетные книги? – спросила я, вызвав у нянюшки еще большее удивление этим странным вопросом.
– Зачем они вам? Не нужно туда носики свои совать! Не дай Бог, чего испортите! Пусть Николай Григорьевич разбирается, – испуганно заговорила Аглая Игнатьевна. – Черт ногу сломает во всех этих циферах! Видано ли, чтобы девицы подсчеты вели!
– Мы здесь хозяйки и нам решать куда совать свои носики, – тоном, не терпящим возражений, сказала Таня. – С этих пор мы сами станем заниматься всеми делами.
Аглая Игнатьевна даже онемела от такого заявления. Она смотрела на нас круглыми глазами и молчала.
– Где книги? – насупившись, снова спросила я. – А?
– Т-там… В кабинете вашего батюшки… – растерянно произнесла нянюшка. – Ой, божечки… что творится-то… Пропадем ведь! Сгинем!