Д. С. Лихачев,
действительный член Академии наук
* * *
Стихотворное переложение Евгением Лукиным «Задонщины» очень хорошее. Оно заслуживает высокой оценки и как поэтическое произведение, и как очень бережный и близкий перевод древнерусского текста «Задонщины». Считаю, что этот перевод лучше всех имеющихся на сегодняшний день поэтических переложений «Задонщины».
Л. А. Дмитриев,
член-корреспондент Академии наук
* * *
«Слово о полку Игореве» – поразительный по своей притягательности памятник. Прошло более двухсот лет со дня первого издания «Слова», и за эти два столетия появились не только многочисленные переводы памятника на десятки языков мира, но более пятидесяти переводов на современный русский язык. Каждый переводчик лелеял надежду, что его перевод окажется лучше предшествующих, что ему удалось найти более точные эквиваленты древнерусским речениям, что он сумел тоньше передать особенности поэтики памятника. Переводы множатся, а желанного совершенного перевода, который бы удовлетворил самых взыскательных критиков, все нет и нет. Да и может ли он быть? Даже если исключить пресловутые «темные места» – слова и фрагменты «Слова», смысл которых нам все еще не ясен – окажется, что всякий перевод его субъективен: памятник содержит столько смысловых значений и оттенков, которые играли всеми красками лишь в ту далекую эпоху. Как веселая рыбешка, выхваченная из воды, задыхается у вас в руках, так и «Слово» полнокровно жило лишь в кругу современников автора, а мы видим его все же отстраненным взглядом.
Вот поэтому, наряду со стремящимися к буквальной точности переводами, сопровождаемыми чаще всего обширными и дотошными комментариями, стали появляться и переложения «Слова», не претендующие на пословную точность, но выполняющие не менее важную задачу – приблизить древний текст к читателю девятнадцатого, двадцатого, а теперь уже и двадцать первого века, как бы рассказать своими словами о тех же событиях, чувствах, обуревавших его героев, о которых повествовал памятник. В ряду этих переложений – и, надо сказать, как одно из наиболее удачных – предстает перед нами и переложение Евгения Лукина. Словно для того, чтобы подчеркнуть свое право не на формально буквальное, а на самобытное, индивидуальное прочтение «Слова» (ведь перед нами не перевод, а именно переложение), Евгений Лукин даже пошел на рискованный эксперимент (впрочем, у него были именитые предшественники – знаменитый историк С. М. Соловьев и академик Б. А. Рыбаков), введя в состав «Слова» другой блестящий памятник древнерусской литературы – «Слово о погибели Русской земли», поэтикой и пронзительным чувством любви к земле Русской так напоминающий «Слово о полку Игореве».