Когда мне боль и горечь разрешат ощупывать себя: душа, душа,
живое тело, от слезы́ дорожка – когда я вновь приду
в себя от дрожи, согрею руки, намотаю шарф, распробую опять
на вкус слова – и вспомню, что пока ещё жива. Когда слова
вновь прекратит трясти, в моей тщедушной маленькой горсти,
в разжавшейся от судорог ладони зажжется свет, и в свете боль
утонет. И я смогу ещё не раз светить.
Прости меня за прожитую боль.
Прости за всё, что здесь стряслось с тобой.
Оно со мной стряслось, к несчастью, тоже.
Но я, себя ощупав осторожно,
сумею отыскать в себе любовь.