. И то, и другое лишено всякого смысла. Именно поэтому любовь на расстоянии – занятие для глупцов. Он себя к таковым не относил.
К тому же де Велада не строил никаких иллюзий насчет верности той, которая привыкла предлагать себя, как овца на пастбище. Он знал: постель рыжего Мотылька долго пустовать не будет. Да и он, скорее всего, тоже найдет ей замену. Так что здесь, как никогда и нигде, была уместна испанская поговорка: «Amor de lejos, felices los cuatro. – Любовь на расстоянии, счастливы все четверо».
А еще через пару дней Луис Игнасио и Инес Адорасьон отбыли на родину. В Неаполь они прибыли морским путем. Им нужно было перевезти из Испании всё приданое Хасинты. В обратный путь пустились тем же манером.
Стоя на палубе корабля и провожая взглядом город, который стал близок и по-своему дорог, Луис Игнасио неожиданно вспомнил незнакомку из церкви с копной огненно-рыжих волос. Кем же была эта девушка? Почему пыталась скрыть лицо? Почему плакала? Почему исчезла, когда почувствовала его внимание к своей персоне?
Романом с рыжеволосой танцовщицей маркиз де Велада пытался заглушить всколыхнувшийся интерес и тягу к неизвестной. Как видно, это не удалось. Подмена не сработала.
Хоть де Велада и понимал, что гоняться за призраком – всё равно что пытаться поймать светлячка, мысли о незнакомке с потоками расплавленной меди на плечах никак не желали покидать его. Встреча с нею была как удар молнии в ясном небе. Ее образ укоренился в его сердце.
Правильно говорят: отсутствие подходящих условий для интереса – то же самое, что воздух для огня. Оно гасит малое и разжигает большое. Интерес маркиза к таинственной незнакомке был действительно большим, и почему-то казалось, что с каждым днем он будет только расти. Будет мучить его неотвязностью, бередить захваченное им сознание и тревожить впечатлительную душу. Станет будить смутным и неясным отголоском светлой надежды желание повторной встречи.
Вечером в каюте Луис Игнасио написал сонет, в котором выплеснул на бумагу волнующие думы:
Ее я разглядеть не смог. Она мне незнакома…
Влюбиться в призрак вынудил злосчастный рок.
В нее, мне кажется, вложил всё совершенство Бог,
И манкостью ее моя душа влекома.
Разочаруюсь ли, увидев, я, фантома,
Иль не встречаться с нею дам себе зарок?
А коль столкнуться доведется в срок,