Расстройство в душу вселится или истома?
Как долго к призраку влеченье проживет?
Угаснет интерес иль силу наберет?
Расстройство встреча принесет или отраду?
Но больше не хочу томиться мыслями о ней!
Поверю лишь глазам, увидеться мне с нею надо,
Чтоб или позабыть, иль полюбить сильней[61].
* * *
На следующий день после отбытия Луиса Игнасио и Инес Адорасьон семейство Ринальди потрясло неслыханное событие, всколыхнувшее столичный бомонд[62]. Поверенный вскрыл завещание покойного герцога Маддалони. Из него Джанкарло Мария узнал, что у него есть девятнадцатилетняя единокровная сестра, которую зовут Фьямметта Джада. Она законная дочь отца от второго брака. Повторную женитьбу почивший герцог скрывал ото всех. О существовании юной маркизы Гверрацци в ближайшем окружении Джанкарло не знал никто.
Вот только спокойствие поверенного семьи дало повод подозревать, что для него такой поворот событий не стал неожиданностью. Как выяснилось позже, Арканджело Гуитто действительно знал обо всём. Именно он и поведал новому герцогу Маддалони обстоятельства этой странной истории. Именно он сообщил, что все девятнадцать лет сестра провела в их родовом замке Кастелло Бланкефорте на окраине городка Сант-Агата-де-Готи[63] и для нее существование у отца другой семьи и законного сына, ее старшего брата, стало таким же большим потрясением, как и для самого Джанкарло.
Ночью того дня герцог Маддалони никак не мог уснуть. Когда молоденькая жена спросила, о чем он думает, Джанкарло Мария ответил:
– Я всегда считал, что шассе-круазе[64] – всего лишь фигура танцев и фигура речи. Оказалось, это данность, с которой пришлось столкнуться лично. За последние девятнадцать лет я несколько раз бывал в Кастелло Бланкефорте, но ни разу не пересекся с Фьямметтой Джадой. Впрочем, и подумать не мог, что там может обитать моя младшая сестра.
– А вот мне кажется, что всё то, что произошло, определенно, к лучшему, – ответила Хасинта воодушевленно. – Лично мне теперь совершенно не терпится познакомиться с маркизой Гверрацци.
– Что случилось, Микеле? – спросила Фьямметта с озабоченностью в голосе, когда карета ни с того ни с сего остановилась.
– Ничего страшного, ваша светлость. Ремень лопнул. Сейчас заменим и тронемся дальше, – ответил коккьере[65], спрыгивая с сэрпы