– Ой, прости-прости, – воскликнула Фьямметта, – я вовсе не хотела пугать тебя. Не думала, что в дупле кто-то есть.
– Придется вам откупиться от белки, чтобы загладить вину, – пошутил возничий.
– Но у меня ничего нет, – ответила Фьямма на полном серьезе.
Коккьере усмехнулся, сунул руку в карман и, разжав кулак, продемонстрировал с пяток тыквенных семечек.
– Вот, возьмите, – сказал он и ссыпал все до единой в подставленную ладошку без перчатки.
Фьямметта улыбнулась и поблагодарила кучера:
– Вот спасибо, Микеле, ты прямо-таки выручил меня.
Она подошла к липе и подняла ладошку повыше. Белка какое-то время смотрела на нее с подозрением, а потом всё же начала спускаться по стволу липы вниз. Фьямма подставила ладонь поудобней, и белка, спустившись еще немного и опершись задней лапкой с острыми коготками на руку девушки, ухватила первое семечко. Моментально сгрызла его и принялась за второе. Так одно за другим уговорила все, после чего споро залезла в дупло.
– Пошла бельчат кормить, не иначе, – прокомментировал ее действия возничий. – А миндальный орех – это вы зря кинули. Миндаль – для белок яд.
Услышав это, Фьямма расстроилась.
– Так я же не нарочно это сделала. Мне и в голову не могло прийти, что в дупле кто-то есть.
Немного поразмыслив, предложила:
– Микеле, а давай поступим так: я дам тебе пару серебряных карлино[88], а ты залезешь на дерево и достанешь из дупла тот злополучный орех.
Кучер почесал затылок. Конечно, плата была очень щедрой, но лезть в дупло и спасать белок…
– Знаете, ваша светлость, я вот что подумал. Эта белка не дура. Она наверняка знает, что такие орехи есть нельзя. Это животное выбрало себе дупло возле миндальной рощи. Но рыжая плутовка давно просекла, что грызть можно, а чего нет. Будь это иначе, белки бы уже и в помине не было. Тут столько миндаля, что, начни она питаться им, давно бы со свету сгинула. Вы лучше вот что – насыпьте ей семечек у корней дерева. У меня, кажется, еще немного в штанах завалялось. Тогда-то она точно ваш злополучный орех грызть не будет.
Коккьере сунул руку в карман панталон и вынул оттуда несколько тыквенных семечек.
– Вот. Это и будет ваш откуп.
Фьямметта обрадовалась, сгребла семечки и понесла к старой липе в качестве подношения белке.
Кучер, глядя на эту сцену, лишь усмехнулся в усы: