Определенно точно скучать я по этому не буду.
– Ив, если я все-таки смогу разузнать что-то о планах Винсента, я сообщу.
Рид напрасно силился оказать поддержку, от которой в сложившейся ситуации было до смешного мало проку. Надежды его слова не вселяли, да она теперь и не требовалась. И все же сил озвучить ему это внутри не нашлось, и я просто бросила обманчиво благодарное:
– Конечно. Спасибо!
Ни нормального прощания, ни лживых обещаний держать его в курсе своих передвижений. Я трусливо бросила трубку, оборвав все на глупой недосказанности. Да и плевать. Чем меньше он знает, тем безопаснее. От телефона я планировала избавиться сразу же, как пересеку линию паспортного контроля. Надежнее будет просто и безболезненно сжечь за собой все мосты.
Разумеется, если Винсент задастся целью изжить меня со свету, расстояние вряд ли будет для него большой помехой. И все же где-то внутри несмелым, дрожащим огоньком теплилась надежда, что, заполучив желаемое, он попросту отвяжется от меня и потеряет всякий интерес. Я рассказала ему все, что он хотел узнать. Больше с меня брать было попросту нечего. И хоть обет не убивать меня он давал с явной неохотой, его подозрительное бездействие в последние полторы недели вселяло подспудное, хоть и шаткое чувство уверенности, что он попросту позволяет мне скрыться. Или же всего-навсего дает жалкую фору. Чтобы охота не казалась слишком скучной.
Обнаженную кожу рук обжег холодный сквозняк. Ссора за окном лишь набирала обороты. Во внезапно навалившейся тишине новые раскаты грома заставляли стекла в рамах безвольно вибрировать, но даже они не могли перебить пьяные голоса разгоряченных посетителей «Реквиема».
Полная срань. А ведь совсем недавно я не соглашалась на жилье ниже уровня Капитолийского холма. Тогда я была в достаточной степени избалована легкими деньгами и не отягощена вопросами о том, куда приведет меня работа на главу одного из крупнейших вампирских кланов. Как оказалось, на самое дно. И небольшая студия напротив самого злачного бара города еще не самое страшное из того, с чем приходится теперь мириться.
Ноги бесшумно прошоркали к окну. Внутри медленно разрасталось чувство тревоги, расползаясь болезненными импульсами по венам. Все чаще я начинала ловить себя на мысли, что попросту оттягиваю неизбежное, слоняясь по студии в поисках несуществующих причин задержаться еще ненадолго. Бегство – не лучший выход из ситуации, но иного варианта, кажется, попросту не существовало.