Пока крупа там «оживала», занялся мясом минотаврьим.
Ну, в смысле из их запасов, не будем же мы гуманоидов жрать.
Сухое, жесткое.
Порезал его на тонкие ломти, поперек волокон. Так жевать легче будет. И отбил хорошенько обухом топора. Каждый кусок. Долго, нудно. Чтобы волокна размягчились. Потом эти отбитые «подошвы» залил остатками вчерашней болотной воды (чистую-то экономить надо!), куда добавил много-много дикого лука, что насобирал еще по дороге, и того самого проросшего, что был у бандитов. Лук сок даст, и остроту, и сладость. И мясо размягчит еще сильнее. Мариноваться так ему часа два, не меньше. Пусть пропитается.
Это, по сути, как в старые времена знать готовила. Берут жесткое мясо, отбивают, луком обкладывают – и на огонь. И оно тает во рту.
Ну, у нас не знать, конечно, но принцип тот же.
Крупа набухла знатно.
Воду слил, хвою выбросил. Теперь ее варить. Но не просто так. На дно котла положил слой тех самых листьев «шептуньи-травы» с болота. Они и аромат дадут, и не дадут крупе пригореть. Сверху – крупу. Залил свежей водой, так, чтоб только покрыла. И на медленный огонь. Пусть томится. Не варится бурно, а именно томится. Долго. Часа полтора, не меньше. Периодически помешивать, чтоб не пристала. Соль, перец.
Когда крупа почти готова стала, мягкая, но не размазня, занялся мясом.
Костер развели посильнее. На сковороде сгорит. Нужна хорошая жаровня, или плоский камень. Нашли подходящий камень, прокалили его на огне.
Куски мяса достал из лукового маринада. Лишний лук стряхнул. И на раскаленный камень их! Шкворчит, дым идет! Обжаривать быстро, с каждой стороны по паре минут. Чтобы корочка схватилась, а внутри сочным осталось. Лук, что был в маринаде, тоже на камень кинул, рядом с мясом. Пусть поджарится, карамелизуется. Он сладость даст.
Ну вот, вроде и все.
Разложил по мискам: горка душистой, разваристой крупы. Сверху – ломти этого «стейка по-минотаврски». И горстка жареного лука.
Пахнет – обалденно.
Мясом, дымком, луком, травами.
Олаф первый взял пробу.
Долго жевал. Потом посмотрел на меня.
«Брюква, – говорит. – Ты, мать твою, шаман, а не повар».
И зачерпнул еще.
Сглаз что-то буркнул рядом, вроде не злобно.
Отряд уплетал за обе щеки.
Орк, Гроб, тот аж причмокивал. Говорит, мясо мягкое, как его батя готовил.
Крупа тоже пошла на ура.