– А это Константин. – я показал на своего самого верного и безжалостного солдата, гору мышц в идеально скроенном костюме. – Твой телохранитель. Он будет следить за твоей безопасностью. Так что не пытайся сбежать. Это бесполезно.
Костя лишь коротко кивнул в знак признания.
Повернувшись к Лиане, я заметил, как она буквально застыла с полуоткрытым ртом, словно немая рыба, выброшенная на берег. Её пальцы судорожно сжимали стакан с соком, а на лбу выступили мелкие капельки испарины. Она явно была ошеломлена развернувшейся перед ней картиной, и ей требовалось время, чтобы осознать всё происходящее.
– У вас… мания величия? – наконец выпалила она, едва сдерживая негодование. В глазах, расширенных от испуга, читался нескрываемый ужас, но, несмотря на страх, она гордо держала голову, словно бросая вызов самому дьяволу, которым, впрочем, я в её глазах и являлся.
– Да, kotenok. – отозвался я с самодовольной ухмылкой, наслаждаясь её растерянностью. – Я буду твоим богом, хозяином, господином. Тем, кто решает твою судьбу.
Лиана вздрогнула, услышав мои слова, но продолжала удерживать мой взгляд, не желая показывать свою слабость. Эта маленькая, хрупкая женщина обладала удивительной внутренней силой.
– У всех сенаторов с головой не в порядке, или только у вас? – ехидно фыркнула она, прищурив глаза. В этом её жесте, в её дерзости, проявилась её истинная натура – сильная, независимая, непокорная.
Так, так, маленькая кошечка начинает показывать свои коготки. Что ж, это только добавляет интереса к нашей… игре.
Каждое её слово, движение, вздох размывали границу между рассудком и безудержной страстью, разгораясь во мне всё ярче. Сердце бешено колотилось в груди, бунтуя, словно пыталось вырваться на свободу и поглотить этот вихрь эмоций, который она так неосознанно пробуждала во мне. Мне безумно захотелось стать его частью, отдаться без остатка, но я знал – нельзя терять контроль и поддаваться эмоциям. Вся наша жизнь – жестокая, опасная игра, где каждый неверный шаг может стать последним.
Одним резким движением я махнул рукой, без слов приказывая своим людям исчезнуть, оставив нас наедине. Тишина, нарушаемая лишь нашим тяжёлым дыханием, наполнила комнату, сделав атмосферу ещё более напряжённой. Когда дверь бесшумно закрылась за последним из моих людей, я начал медленно сокращать дистанцию между мной и Лианой. Я видел, как расширяются её зрачки, как дыхание становится частым и прерывистым, – и волна тёмного, почти животного удовлетворения прокатилась по телу.