– Не может быть! – прошептала я, не веря своим ушам. – Я же только что села…
Я огляделась. Больница за это время словно выдохнула. Суматоха улеглась, охрана исчезла, и в коридоре теперь царила привычная больничная тишина, нарушаемая лишь приглушёнными голосами и скрипом каталок. На полу, там, где совсем недавно расплывалось багровое пятно, теперь было чисто, словно ничего и не было. Я испуганно взглянула на наручные часы и с ужасом осознала, что медсестра права – прошёл целый час, а я этого даже не заметила. Время, которого у меня и так оставалось так мало, безжалостно утекало сквозь пальцы.
– Всё хорошо, я, пожалуй, пойду. – смущённо пробормотала я, поднимаясь на ноги. Схватив сумочку, которая незаметно для меня упала на пол, я поспешила к выходу.
На улице я наткнулась на тех самых мужчин, которые говорили на странном и резком языке. Что-то в их внешности привлекло моё внимание – та же жёсткая сосредоточенность, та же холодная решимость в глазах. Но разве это сейчас важно? Отбросив лишние размышления, поплелась к своей машине на парковке. Но когда открыла водительскую дверь, до меня снова донеслись громкие крики возле главного входа в клинику. Я остановилась и обернулась.
– Господин Викторов, подождите! – донёсся до меня почти хриплый голос доктора Робинса.
Не знаю зачем, но я прислушалась к их разговору. И наконец-то, смогла разглядеть мужчину, который толкнул меня ранее в коридоре. Дорогой костюм идеально облегал его атлетическую фигуру. Он стоял с безупречной осанкой, выпрямившись, как натянутая струна, что говорило о властности и привычке командовать. Жёсткие черты лица и пронзительный взгляд тёмных глаз, в которых горел огонь, создавали впечатление холодной, завораживающей красоты, подобной блеску острого лезвия. Но что-то в нём кричало об опасности, заставляя инстинктивно отшатнуться.
– Для вас, сенатор Викторов! – прорычал незнакомец, его голос вибрировал от ярости. – Я закрою эту клинику к чёртовой бабушке!
– Но, сенатор, как вы не понимаете?! Ваша сестра добровольно согласилась пожертвовать свои органы! – в отчаянии пытался убедить его доктор Робинс.
– Мне плевать на это! Я не позволю, чтобы Еву разобрали на запчасти!
В это мгновение мир вокруг будто замер.
Органы? Сестра? Неужели… это мой шанс?
В душе затеплился робкий огонёк надежды. Я жадно ловила каждое слово, боясь пошевелиться и даже дышать.