Он осторожно завертел головой, пытаясь уловить малейшие признаки света. Бесполезно. В колодце царила кромешная темнота – снова так, как утверждали легенды. Появилось непреодолимое желание жить, и мозг заработал на полную мощность, – «ключи от автомобиля. Достать. Правый карман. На брелоке светодиодная лампочка. Тусклая, но лучше, чем ничего!».
Правая рука очень медленно скользнула вниз, ладонь захлопала по штанам в поисках кармана. Карман отыскался, а в нем нашлись и ключи, появилась слабая надежда на спасение. Вынув брелок, Андрей навел его в потолок, чтобы по нему сориентировать положение в пространстве, но кнопку, которую он нажимал много раз, трясущиеся пальцы никак не могли нащупать. Вдобавок к этому вспотела ладонь, и Зарубин попытался переложить ключи в левую руку.
Пальцы левой руки ухватили за брелок, но правая рука вцепилась в ключи мертвой хваткой. Чувствуя, как дрожь в коленях усиливается с каждой секундой, Андрей сделал глубокий вдох и мысленно приказал себе, – «расслабься!». И случилось чудо – это помогло – страх отступил на задний план, обе ладони одновременно разжались. Послышалось бряцанье металла о металл, и надежда на свет улетела в бездну.
Черт побери! – выругался мужчина вслух, слушая, как по тоннелю разносится гулкое эхо. «Я смогу вернуться назад! Пойду осторожно, и ничего со мной не случится!», – снова медленный и глубокий вдох, затем такой же медленный и прерывистый выдох. И появилась новая, ужасающая мысль, – «в каком направлении я двигался?».
Последним, что он видел, пока не уронил фонарь, была надпись с левой стороны, а значит – опирался при этом на правую ногу. «Вот и разобрался» – правая нога впереди, нужно развернуться, и двигаться обратно!». На разворот ушло не менее двух-трех минут, хотя время перестало иметь значение. Осторожно, нащупывая рельс при каждом следующем шаге, Андрей двинулся к своему спасению.
Впрочем, к спасению ли он шел – на это оставалось только надеяться. Теперь он считал каждый шаг, – «уже девятый, а сколько я до этого сделал?». При свете фонаря он не считал шаги, твердо зная, что тридцатый окажется последним. – Четырнадцать, пятнадцать, – шептал Андрей, и почувствовал на лице дуновение легкого бриза. На семнадцатом шаге легкий бриз превратился в ураган, грозящий скинуть с узкого рельса.