– Прекраснейшая история о любви и войне, – пробормотал мистер Кэмпион, к которому возвращалась его прежняя глупость. – Лучшие артисты. Всего один вечер на сцене. Все, док, я их связал, можете заняться ранеными.
Эббершоу опустил револьвер и с некоторым беспокойством подошел к Прендерби. Тот лежал в каменной раковине, опасно скрючившись и пряча лицо. Однако быстрый осмотр выявил лишь длинную поверхностную рану на черепе. Эббершоу вздохнул с облегчением:
– У него шок. Пуля зацепила висок, и он потерял сознание. Думаю, надо отнести его наверх.
– Почему бы и нет, – бодро произнес Мартин. – Теперь-то путь свободен. Вы говорите, что Гидеон и бандит наверху обезврежены; с нами здесь четверо бойцов, еще один снаружи; итого семь. Доктор Уитби и его водитель, по-видимому, все еще отсутствуют, так что остался только старина Долиш. Дом наш.
– Не так быстро, не так быстро! – Альберт Кэмпион подошел к ним. – Поверьте мне, старина Долиш весьма шустр. И стоит ему только взяться за автоматический запатентованный карманный нож одного из подручных, как веселье начнется заново. Нет, я думаю, док останется здесь со своим оружием, пациентом и заключенными, а вы пойдете со мной. Я возьму пистолет Прендерби.
– Ладно, – сказал Мартин. – Нас ждет экскурсия по лучшим местам?
– Вроде того, – согласился Кэмпион. – Поработаете санитаром. Наша последняя надежда как раз вытирает собой ступеньки парадной лестницы. Вы займетесь раненым, я же пойду искать дядюшку фон Фабера, а на обратном пути заберу девушек, и мы все вместе покинем этот дом. Достоинство, джентльмены, и храбрость, и хладнокровие, и британское воспитание – все лучшее в нас ждало этого дня.
Мартин посмотрел на него с удивлением:
– Вы всегда несете чушь?
– Нет, – легкомысленно ответил мистер Кэмпион, – просто я учил язык, читая рекламу. Ну, вперед.
Он вышел из пивоварни на кухню. Мартин последовал за ним, но на пороге вдруг остановился и воскликнул.
– Что случилось? – Эббершоу бросился к ним, и у него тоже перехватило дыхание.
Вендон, человек, которого Кэмпион уложил не более десяти минут назад, оставив безвольно лежать на полу, исчез.
Кэмпион говорил тихо, и голос его был необычайно серьезен:
– Он не мог уйти. Не родился еще человек со столь крепким черепом, что выдержал бы удар, который я ему нанес. Нет, дети мои, его унесли. – Спутники уставились на него, а он ухмыльнулся. – Очевидно, продолжение следует. Мартин, вы идете?