– Зато теперь ты мудрее, – Виктор легонько щелкнул его по лбу, как делал еще в студенческие годы, когда Леонид серьезно воспринимал критику преподавателей. – И кстати, получил бесценный опыт. Знаешь, сколько наших готовы отдать почку за возможность выступить на Бродвее, пусть даже с треском провалившись?
– Продам воспоминания о провале. Дорого, – съязвил Леонид.
– О, сарказм вернулся! Значит, ты на пути к выздоровлению, – улыбнулся Виктор, но глаза его оставались серьезными. – Идем. Обещаю, будет интересно. Этот новый спонсор, Давыдов, большие деньги в театр вложить хочет. Говорят, международные гастроли планирует.
Леонид нехотя последовал за другом по узкому коридору, украшенному старыми афишами в рамках. Его собственное лицо смотрело с некоторых из них – молодое, полное надежд. Сейчас эти надежды казались насмешкой судьбы.
Малый зал, обычно использовался для репетиций, сегодня был заполнен всей труппой и работниками театра. Леонид скользнул к дальней стене и устроился в углу, надеясь остаться незамеченным. Шум разговоров стих, когда на сцену поднялся директор театра.
Семен Аркадьевич, худой нервный мужчина с вечно обеспокоенным взглядом и залысинами, которые он тщательно маскировал редкими прядями, зачесанными набок, сегодня выглядел необычно воодушевленным. Рядом с ним стоял высокий импозантный мужчина в костюме цвета антрацита, с сединой на висках и осанкой военного. На вид спонсору было около пятидесяти.
– Дорогие друзья! – Семен Аркадьевич воздел руки в театральном жесте, который никак не вязался с его сутулой фигурой. – Сегодня знаменательный день для нашего театра. К нам присоединяется меценат, покровитель искусств, человек, который поможет театру «Классика» вернуть былое величие. Прошу любить и жаловать – Игорь Анатольевич Давыдов!
Раздались аплодисменты. Леонид машинально поднял глаза, изучая нового спонсора. Было в Давыдове что-то, настораживающее – улыбка, идеальный костюм, оценивающий взгляд, которым он окидывал труппу, как будто прикидывал стоимость каждого.
Семен Аркадьевич продолжал: – Благодаря щедрости Игоря Анатольевича, мы не только проведем давно назревшую реставрацию здания, но и организуем европейский тур. Впервые за пятнадцать лет наш театр поедет на международные гастроли!
По залу прокатился восторженный шепот. Леонид скрестил руки на груди, наблюдал за реакцией коллег. Вот Алла Петровна, костюмерша с сорокалетним стажем, единственная, кто, как и он, сохраняла скептическое настроение. В отличие от большинства, она смотрела на нового спонсора с плохо скрываемым подозрением, поджимала губы и щурилась сквозь очки-половинки. А вот София, молодая актриса с короткой стрижкой «под мальчика», недавняя выпускница театрального, буквально светилась от восторга. Она явно видела себя уже на европейских подмостках.