Недолго думая, Николас схватил лежащие на столе ключи и, набросив на ходу ветровку, направился к выходу.
– Пошли, – позвал он парнишку, – раз электрики к нам приехать не смогут, придётся своими силами.
Ступив под козырёк, Николас поёжился и натянул ворот ветровки повыше. Ветер усиливался, подгоняя косые полосы тарабанящего по асфальту проливного дождя.
– Льёт, как из ведра, – присвистнул подоспевший Чанмин, – кстати, хён, – школьник немного помялся: – а надбавка к оплате будет? Электрик – это всё же не официант.
– Наброшу 10 000 вон, – усмехнулся Николас находчивости школьника.
Чанмин расплылся в довольной улыбке:
– Спасибо, хён!
– Только вычту за неотработанные часы официантом, – подмигнул Ник и бросился под дождь к припаркованному неподалёку синему джипу.
– Хён, ты! – неверяще выдохнул школьник и, прикрыв голову руками, побежал следом.
Вывернув на основную дорогу, Николас отметил, что водителей сегодня было в разы меньше. Мимо пару раз с сиренами промчались кареты скорой помощи. Дворники работали почти на максимальной скорости, еле успевая сметать с лобового стекла потоки дождевой воды. Они проезжали около установленной на улице палатки-забегаловки, когда Ник заметил падающую без чувств на асфальт женщину. Дав по тормозам, он резко остановил машину и бросился на помощь.
– Тётушка, Вам плохо? – позвал Ник, присев рядом.
Закатившиеся глаза женщины не реагировали. Ник несколько раз слегка пошлёпал её по щекам.
– Тётушка! Эй! Придите в себя.
Он приложил палец к шее и с облегчением выдохнул: пульс был, она жива, но её широко раскрытые изредка моргающие глаза бездумно смотрели в серое небо.
– Это… – отдёрнув руку, Николас чуть отпрянул назад, – нет, это ведь нет…
Трясущимися руками он нащупал в кармане ветровки телефон. Нужно было позвонить в скорую, обратиться за помощью. Но дисплей так и показывал отсутствие сети.
– Хён… – услышал он дрожащий голос Чанмина. – Хён!
Ник поднял взгляд на парнишку. Тот, выскочив вслед за боссом, промокший до нитки, с нескрываемым страхом смотрел куда-то в сторону. Проследив за взглядом школьника, Николас замер в немом ужасе: вся центральная улица Сеула была усыпана коматозными телами.