И он пришел.
Так же, как прошлой ночью. Ледяной холод, давящее присутствие, тень, обретшая плоть. Лия проснулась мгновенно, но было уже поздно. Он стоял над ней, непроницаемый, как сама смерть.
В этот раз она закричала. Дико, отчаянно, вкладывая в крик всю свою боль и ярость. Но звук утонул в неестественной тишине, которая всегда сопровождала его появление, словно он приносил с собой вакуум, поглощающий любые звуки внешнего мира.
Она бросилась на него, царапаясь, кусаясь, молотя кулаками по твердой, холодной плоти. Это было все равно что биться о гранитную скалу. Он даже не пошевелился, позволяя ей истратить последние силы, а затем легко, почти небрежно, отбросил ее на кровать. Хватка была такой же безжалостной, лишающей всякой надежды.
Ритуал начался снова. Боль, унижение, ледяное осквернение. Лия стиснула зубы, чтобы не кричать, концентрируясь на ненависти, на отвращении. Но тут произошло нечто новое, нечто еще более ужасное.
Ее тело… оно начало отзываться. Не желанием – нет, это было бы немыслимо. Это был глубинный, инстинктивный резонанс. По коже пробегали мурашки, не только от холода, но и от странного, чужеродного тепла, исходившего от его прикосновений в определенных точках. Пульс непроизвольно ускорился, дыхание стало прерывистым. Внизу живота, там, где боль смешивалась с ледяным огнем его энергии, зародилось неясное, щекочущее ощущение, от которого Лию затошнило от омерзения к себе.
«Нет… нет, пожалуйста, нет…» – билась мысль в ее сознании. Это было предательство. Ее собственное тело предавало ее, откликалось на монстра, на насильника. Стыд обрушился на нее с новой силой, еще более сокрушительной, чем физическая боль. Она чувствовала себя грязной, порочной до мозга костей.
Он не обращал внимания на ее внутреннюю борьбу, на слезы, беззвучно катившиеся по ее щекам. Он был полностью поглощен своим процессом, его движения были точными, выверенными, словно он действительно читал невидимую карту на ее коже, активируя какие-то скрытые точки, высвобождая энергию, которую она не понимала.
Когда все закончилось, и он исчез так же внезапно, как и появился, Лия осталась лежать в темноте, разбитая и опустошенная как никогда. Теперь к ужасу перед ним добавился ужас перед самой собой. Это был не просто повторяющийся кошмар. Это была ее новая, извращенная реальность, где ее тело становилось соучастником ее собственных мучений.