Бетонные коробки цехов обрастали причудливыми конструкциями. В одном месте вырастали стены «Храма Забвения», гигантского звуконепроницаемого купола, где, по замыслу Лилит, должны были проходить самые дикие рейвы и звуковые оргии. В другом – рыли котлован под «Озеро Нарцисса», бассейн с зеркальным дном и водой, подсвеченной так, чтобы каждый пловец видел только свое идеализированное отражение. Начали возводить «Лабиринт Искушений» – запутанную сеть коридоров и комнат, каждая из которых сулила уникальный опыт, от эротических фантазий до симуляции клинической смерти.
Это была не стройка. Это был акт творения. Творения наоборот. Я ходил по территории, наблюдая, как мои чертежи, мои безумные идеи обретают плоть и кровь. Иногда ко мне присоединялась Лилит, и мы часами обсуждали детали – какой оттенок красного лучше подойдет для «Комнаты Гнева», какую музыку подобрать для «Сада Забытых Желаний». Она была полна энтузиазма, ее глаза горели тем же нездоровым огнем, что и мои. Мы были двумя безумными демиургами, лепящими свой новый, несовершенный, но такой притягательный мир.
Иногда я видел, как за нами наблюдает Носорог. Молча, с непроницаемым лицом. Он не понимал наших разговоров об искусстве и трансгрессии. Но он понимал язык силы. И он видел, как на его глазах из пыли и бетона рождается нечто огромное, нечто, что уже сейчас начинало подчинять себе все вокруг. Моя воля, помноженная на мои деньги, творила чудеса. Или чудовищ. Время должно было показать.
А телефон Вика Холлоуэя молчал. Но я знал – это затишье перед тем, как очередной «проклятый» постучится в двери моего Карнавала.
Глава 6
Телефон Вика Холлоуэя, разумеется, зазвонил. Через три дня после моего визита в тот клоповник, который он называл своим любимым баром. Голос в трубке был трезвым, на удивление, и лишенным всякой надежды, что делало его почти идеальным для той роли, которую я ему уготовил. Он не задавал вопросов. Он просто сказал: «Я готов узнать, насколько глубока эта кроличья нора, Коулман». Добро пожаловать в команду, Вик. Твоя печень получает отсрочку. Возможно.
«Торжественное Открытие» – так Лилит, с присущей ей театральностью, назвала наше первое мероприятие. Хотя слово «торжественное» здесь подходило так же, как фрак – свинье. Это был, скорее, генеральный прогон Апокалипсиса для своих. Приглашения – если можно назвать так зашифрованные сообщения, переданные через третьи руки или оставленные в виде черных конвертов без обратного адреса – получили человек пятьдесят. Отборный сброд. Финансовые воротилы с такими скелетами в шкафах, что хватило бы на целый палеонтологический музей. Полузабытые рок-звезды, чья печень уже давно превратилась в карту звездного неба от количества выпитого и употребленного. Художники, чьи инсталляции запрещали к показу даже в самых либеральных европейских галереях. Пара-тройка наследников многомиллионных состояний, страдающих от такой экзистенциальной скуки, что готовы были продать душу дьяволу за пять минут неподдельного ужаса. И, конечно, несколько «друзей» Лилит – существ неопределенного пола и рода занятий, чьи глаза светились тем же опасным огнем, что и у нее.