– Какой ты… благородный.
– Но это правда, – продолжил Томас с притворно серьезным видом. – А ты действительно думаешь, что я бы рискнул жизнью ради десерта? Хотя…
Она рассмеялась – звук был легким, как шелест листвы за окном.
– Иногда мне кажется, ты способен и не на такое.
– Возможно, – сказал он, делая вид, что обдумывает слова супруги. – Но, догадываюсь, ты бы не разделила мой энтузиазм.
Томас потянулся через стол, взял ее руку. Пальцы Клементины были теплыми, а взгляд неожиданно смягчился. Он слегка наклонился ближе и, прежде чем жена успела что-то сказать, поцеловал ее.
Она не отстранилась, но, когда Томас вернулся на место, в ее глазах появилось что-то новое – смесь тепла и едва уловимой грусти.
– Вы всегда такой самоуверенный, мистер? – сказала она, убирая за ухо локон волос.
– Это хорошо или плохо? – спросил он с усмешкой.
– Я еще не решила, – ответила Клементина, поднимая бокал. Несколько секунд она молчала, потом вдруг добавила:
– Ты слышал, на сто сорок пятом шоссе была страшная авария?
Томас нахмурился.
– Нет. Что-то серьезное?
Она отпила немного вина.
– Кто-то пытался объехать мертвого оленя и вылетел за ограждение.
Лицо Томаса стало сосредоточенным.
– Пострадавшие?
– Вроде бы нет, – ответила она, но голос прозвучал чуть иначе. Более отстраненно. – Но машина сгорела, а тела внутри не оказалось. Это пугает. И заставляет задуматься.
– О чем?
Клементина посмотрела на мужа, ее глаза блестели в свете лампы, а в голосе послышалась едва уловимая грусть:
– О том, что не все в мире поддается логике.
Томас сделал глоток вина, его взгляд задержался на мягком свете лампы. Слова жены пробудили в нем странное беспокойство, будто они касались чего-то важного, но недосказанного. Мужчина почувствовал, что этот разговор вызывает у него некоторое раздражение, и решил сменить тему.
– Ты знаешь, может, как-нибудь устроим отдых в горах? – спросил он с легкой улыбкой, стараясь разрядить обстановку. – Мы ведь живем так близко, а на лыжах так ни разу и не прокатились.
Клементина поднялась, обошла стол и неожиданно устроилась у Томаса на коленях. Ее руки мягко обвили шею любимого, а стол слегка скрипнул, когда женщина сдвинула его в сторону.
– Ну ты же знаешь, я не люблю холод, – сказала она, ее глаза сверкнули легким озорством.
Томас усмехнулся, пальцы лениво коснулись ее запястья.