Арфа в углу вдруг звенит. Без касания. Нота как линия времени, дрожащая в пространстве.
Лея садится. На часах 00:27.
Она улыбается. Не ртом – телом. Так улыбаются те, кто вот-вот прыгнет в пустоту и знает, что упадёт не вниз, а вглубь.
Она ложится снова. На этот раз – спокойно. Вдох. Мята. Выдох. И где-то под кожей мира начинает раскручиваться спираль.
Жанр: Поэтичная sci-fi. Мир распадающихся смыслов.
Кто-то шепчет её имя – Лея. И этот шёпот не внутри головы – он в самом воздухе. Он вибрирует, как натянутая струна. Она открывает глаза.
Город парит. Он не стоит на земле – он висит в полупрозрачной ментальной плёнке, как фрагмент сна, забытого между утренним кофе и улицей. Мосты здесь соединяют не берега, а тексты. Улицы изгибаются, как строки поэзии, и здания переливаются оттенками грамматического рода.
Лея Бова – не просто филолог. Она лексо-инженер первой категории в Институте Стабилизации Смысла. Её работа – удерживать язык от распада. Потому что в этом мире, если фраза не завершена, – обрушивается здание. Если имя забыто – исчезает человек. Если цифры теряют связь с символами – реальность даёт сбой.
И сейчас система показывает тревожный разлад: 27 больше не синхронизируется с 42.
Это не просто баг. Это – фундаментальный разрыв. 27 – её число. День её рождения, код её двери, шифр подушки. 42 – Ответ на всё. Алгоритм реальности. Если они больше не соотносятся, то она уже не та, кем была.
На арфе, настроенной на семантический лад, Лея извлекает ноту, чтобы зафиксировать координаты сознания. Нота дрожит. Смысл не фиксируется. Нечто мешает – будто бы в ней другая волна. Как эхо себя, звучащего не здесь.
Она пытается записать фразу: «Я есть Лея Бова» – но ручка не пишет. Чернила сливаются в бессмысленную вязь.