Каждый день Лукас приносил с собой что-то новое. Однажды – маленький кактус в банке из-под кофе.
– Назовём его Мистер Колючка, – предложил он. – Если он выживет в этой больнице, у нас есть шанс.
– Он умрёт от недостатка любви, – вздохнула Вайолет, но всё же поставила кактус на подоконник.
В другой раз он принёс сборник стихов. Читал их ей, преувеличенно артистично, с выражением, делая паузы в самых неподходящих местах. Она хохотала, а медсестра Клэр, проходя мимо, качала головой:
– Вайолет, что ты с ним делаешь? Он был нормальным!
– Я раскрываю его творческую сторону, – парировала Вайолет.
Клэр стала частью их маленькой вселенной. Молодая медсестра, с веснушками на носу и пронзительной внимательностью. Она то приносила им запрещённые пирожные, то прикрывала, когда Вайолет уставала и хотела избежать визита врача.
– Я была бы уволена, если бы меня кто-то действительно контролировал, – говорила Клэр.
– Ты будешь моей крестной на выпуске из этой больницы, – однажды сказала Вайолет.
Клэр улыбнулась, но ничего не ответила.
Помимо Лукаса и Клэр, палата стала центром маленькой жизни. Иногда к ним заглядывал мистер Олби, пожилой мужчина с шестого этажа, у которого был громкий голос и невероятная любовь к шахматам. Он однажды заявил:
– Эта девочка умнее всех врачей тут. Вы не думайте, Лукас, она вас обыграет даже на пятом морфине.
– Уже обыграла, – гордо сказал Лукас, хотя у него было четыре поражения подряд.
Были и другие. Марла, девочка лет восьми с косичками и навязчивым желанием всех обнимать. Томас, мрачный подросток из онкологии, который однажды признался Вайолет, что слушает, как она смеётся, потому что это «лучше, чем тишина в голове». Она подарила ему наушники Лукаса и велела не возвращать. – Просто не будь один, хорошо?
Иногда она ловила себя на мысли, что уже не помнит, какой была до болезни. А иногда – чувствовала, будто то, кем она была до, снова появляется. Маленькими кусочками.
Все чаще она замечала, как Лукас смотрит на неё, когда думает, что она спит. Как его пальцы касаются её руки дольше, чем нужно. Как он замирает, когда она смеётся.
Однажды, когда он сидел рядом с ней, рисуя – она наклонилась ближе и спросила:
– Ты скучаешь по ней?
– Всегда. – Его голос был тихим. – Особенно когда вижу, как ты улыбаешься.
– Почему?
Он поднял глаза.