– Ты не одна, но ты – первая.
А потом раздался гул, как будто кто-то огромный обновлял карту реальности. С тех пор она стала внимательнее к теням. Особенно – к тем, что двигались не в такт с телом.
Она пришла к Ивану не за спасением. Её не пугал сам факт «другого» в себе – пугало только то, что она не знала, зачем он пришёл. Если бы у него была цель – можно было бы договориться. А так – это было похоже на тихого квартиранта, который живёт в подсознании, пьёт чай, пишет стихи, но при этом не здоровается по утрам.
Ей понравился голос Ивана. В нём было что-то одновременно врачебное и внеземное – как будто он привык объяснять людям, что они состоят из вещей, о которых никто не говорит вслух. Он не удивился и не испугался, когда она упомянула «отражение, которое смотрит не на тебя». Не попытался рационализировать. Он просто спросил: – И как оно на вас смотрит? И в этом вопросе было всё: интерес, принятие, приглашение.
Она не считала себя особенной. Просто – внимательной. Иногда – слишком. Могла уловить, что человек говорит не тем голосом, которым он обычно живёт. Что смех – слишком ровный. Что прикосновение к чашке – неуверенное, как будто рука забыла, чья она. Она умела замечать сбои в поведении реальности. Иногда они были в людях. Иногда – в себе.
Когда Иван начал гипносессию, она почувствовала: не просто расслабление. Открытие. Как будто её кожа – не граница, а интерфейс. Как будто сейчас кто-то сделает шаг навстречу. «Ну вот и началось», – подумала она, и внутренне улыбнулась. – «Посмотрим, кто в ком».