Самых активных пользователей, не имеющих за собой никакого прикрытия, посылали на лечение в один из лечебных центров профессора Эдинсона, где конкретно промывали мозги. Эти центры располагались по всем маленьким городам, чуть далее, на периферии.
Но как же не поддаться искушению, если ты человек? Ведь это самая вкусная пища и самый лучший сон – идти против запретов, по тонкой линии, как говорится, по лезвию ножа.
Это необыкновенное удовольствие от ощущения близости момента встречи с существующей реальностью. Это кураж от осознания истинного существования вокруг – такой глоток воздуха ничем не заменить, никакими постулатами и нововведениями различных политических партий и внутренних управленческих структур.
Отлично, подумал Слэйн, как раз один его сокурсник под ником «Аль Капоне» буквально на днях скинул ему последний экземпляр интереснейшего фильма. К виртфайлу был прикреплен его комментарий: «Посмотрел и был поражен самим сюжетом. В этом фильме всё о нашем времени».
Еще он прислал песню одного темнокожего исполнителя стиля хип-хоп.
* * *
Слэйн включил трек, прибавил звук, выбрал режим «В голове» и окунулся в ритмичную, немного примитивную, но приятную музыку прошлых столетий. Песенка называлась «Dear Mama» (дорогая мама).
Умершее явление неизвестной прошлой жизни: просто обрывки чувств. Не успел он об этом подумать, как вдруг неожиданно всплывшее перед глазами голограммное изображение Мишель прервало его хождение по коридорам прекрасного прошлого.
– Мистер Слэйн, Вам пришло послание от представителя компании «KSP», мне нужно для Вас его вывести на полный экран, подключив интеллектуального помощника?
– Соединяй, – ответил с нотками легкого раздражения в голосе Слэйн и принял удобную позу в своем обволакивающем термически синтезированном каучуковом кресле, в котором были нейронные чувствительные присоски.
Через некоторое мгновение на полном экране появилось лицо молодого человека в очках, с виду лет двадцати пяти, который посмотрел на Слэйна озабоченными и при этом сильно испуганными и уставшими глазами. Он спешил, поэтому сразу же начал свой доклад. Его волосы напоминали выцветшую сухую солому, к тому же он явно не знал, что такое расческа. Мешки под глазами говорили о том, что он мало спит. Иногда его лицо изображало нервную гримасу, которая состояла из неудачно наигранной улыбки, желтых зубов и поднимающихся пышных бровей под цвет волос.