Вспышки - страница 24

Но главное ведь даже не это все, маман. Главное то, что она категорически отказывается готовить. Поначалу еще что-то варила, выпендривалась сложносочиненными блюдами, а сейчас, когда прихожу с работы, шиш без подливки на плите. Она приходит первая и сразу бежит к компу. На мои законные претензии односложно отвечает, что, мол, если приперло, то давай вместе готовить, я уставшая после работы. А зачем мне тогда жена, если с ее переездом ко мне ничего не изменилось? Или меня к ней, черт побери, совсем запутался. Но суть примерно одна – использовали меня как бумагу туалетную. Смысл тогда во всем этом сожительстве? В топку такую криворучку визгливую! Сердце мне порвала на запчасти. А последняя ее фраза прогремела поистине траурным маршем над нашим стремительно рассыпающимся браком. Смотрит мне в душу глазюками подлыми и шипит как змея гремучая: «Выкуси ирод! Есть старинная русская пословица: чего жена не любит, того мужу не едать». Все, мамаша, я принял первое самостоятельное решение в моей жизни. Я подаю на развод и переезжаю к тебе обратно! Бог не выдаст, свинья не съест!

– Конечно, конечно, милый, ты, несомненно, прав. Не поняла она твоих заслуг – в ад ей и дорога, ведьме проклятущей. Станем жить вместе, станем не тужить. Не для подобной титьки тараканьей моя ягодка росла, на сливках нежилась, на молочке плескалась. Ишь ты, посмотри на нее: хочет и рыбку съесть, и на люстре прокатиться. Не выгорит!

И стали они жить-поживать да жирков наживать. Ведь, как известно, лучшее – враг хорошего, особенно для философии достойных мещан. Лишь изредка, разбив хорошее, можно склеить что‑то более совершенное. В большинстве случаев целая ваза всегда лучше осколков, больно ранящих устоявшийся быт.

Однажды учительница русского языка и литературы на родительском собрании выказала неподдельное восхищение по поводу одной ученицы в классе. Ученицей этой оказалась хрупкая, почти незаметная девочка Варя Кресова. Вареньку редко кто замечал в классе, она не выделялась среди сверстников привлекательной наружностью или бойким нравом. Серенькая, неприметная, с узеньким лицом, она напоминала юркую мышку. Пока одноклассницы начинали влюбляться в мальчиков, активно чистили перышки и наводили внешнюю красоту, Варенька молчаливо скользила вдоль стен старой школы, напоминая призрачную тень с острыми, неуклюжими очертаниями. Она прислушивалась к разговорам одноклассниц, тихо спрятавшись за их спинами, но подать голос стеснялась, замирая в глубине души от низкой самооценки. Варя никогда не завидовала и не пыталась стать ярче. Она попросту смирилась со своей врожденной ролью статиста. Девочка сознавала свою природную бесполость для сверстников и тактично скрывала чувства и идеи, а они никогда не интересовались такими незначительными мелочами вокруг. Природа подростков криклива, эмоциональна, слепа и надрывиста. Варя же всегда была спокойна, словно проскочила сквозь гормональный всплеск юности благодаря невидимому дару. Такому же невидимому, как и она сама. Но огонь, который разгорался в глубине ее души, все равно прорывался наружу в те редкие моменты, когда она начинала отвечать на уроках литературы. Врожденный ораторский дар, который не имел выхода в будничной жизни, извергался щедрым потоком и поражал. Одноклассники столбенели, видя преображенную Варю. Они подло завидовали и шушукались позже, но уже за спиной девочки, называя ее за глаза зубрилой и дрочилкой. Такова была плата за врожденный талант. Гений редко бывает признанным при жизни. Варя не была исключением. Одна учительница пребывала в экстазе, встретив подобное чудо. Размахивая руками на родительском собрании, входя в эмоциональное исступление и теряя слова, грузная классная дама пела оды юному дарованию: