Капитаном «Северного ветра» вот уже тридцать лет неизменно оставался Виктор Сергеевич Плотников. Человек старой закалки, воспитанный в традициях морской службы, он ставил честь, дисциплину и уважение к морю превыше всего. Его лицо, изрезанное тонкими морщинами, хранило следы лет, проведённых в солёных ветрах и под палящим солнцем. Густые, тронутые сединой волосы отражали десятилетия, прожитые на борту кораблей. Плотников любил море, но относился к нему с опаской, как к непредсказуемому и нередко беспощадному спутнику.
Он не был человеком, легко принимавшим риск. Для него корабль был не просто средством передвижения, а живым организмом, требовавшим заботы и уважения. Виктор Сергеевич никогда бы не позволил «Северному ветру» выйти в море в его нынешнем состоянии, если бы решение зависело только от него. Судно, простоявшее месяцы в порту, нуждалось в серьёзном ремонте: машинное отделение скрипело, словно старый сустав, навигационные системы требовали проверки и обновления, а ржавчина некоторых местах умудрилась проесть палубу.
Когда ему сообщили о заказе от иностранного мецената, он сразу почуял неладное. Всё – от поспешности, с которой Кертис требовал выхода в море, до плачевного состояния судна – заставляло внутренний голос кричать об опасности. Несколько бессонных ночей он провёл в раздумьях. Долг мореплавателя твердил, что выходить в таких условиях – самоубийство. Но приказ был чётким, и отказаться он не мог.
– Это безумие, Михаил Эдуардович, – говорил капитан владельцу компании за день до отплытия, указывая на выцветший чертёж судна, разложенный на старом столе в офисе. – Машины нужно отправить на завод, корпус латать, а вы хотите, чтобы я вывел его в Баренцево море? Это север, а не тёплые воды! Штиль – одно дело, но внезапный шторм – другое. Если корабль развалится, кто ответит?
Михаил лишь тяжело вздохнул. Он понимал доводы капитана, но выбора не было.
– Виктор Сергеевич, я знаю, это риск. Но деньги Кертиса спасут компанию. Без них «Белой звезде» конец, а нам с вами – на пенсию, и не на заслуженную. Мы потеряли слишком много времени.
– А вы потеряете ещё больше, если «Северный ветер» ляжет на дно, – парировал капитан, его голос становился всё жёстче.
Но, несмотря на протесты, ему пришлось подчиниться. Он принял приказ, не скрывая негодования. В день отплытия Виктор Сергеевич вышел на мостик с каменным лицом, ощущая внутри тяжёлую тревогу. Он осматривал судно, подобно врачу, оценивающего безнадёжного пациента. Всё было не готово к плаванию: тросы выглядели ветхими, лебёдки удерживающие дополнительные цистерны с мазутом лязгали при малейшем движении, а облупившаяся краска обнажала ржавчину, разъедавшую корпус.