– Пусть лучше ломается железо… Железо можно заменить… А вот жизнь… жизнь человека уже не вернуть… Ты знаешь… по моей вине… по моей вине погиб сын Гамлета. Сын моего друга…
– Как так? Что случилось? – я забыл про машину.
– Что теперь делать? Попросил у меня в долг денег… Я сказал – через месяц дам… Он хотел освободить сына от армии… А его увезли в Карабах, погиб… Что мне теперь делать, как смотреть в глаза Гамлету?..
Он устало махнул рукой и, пошатываясь, направился домой. Был сильно пьян, в таком состоянии я его ещё не видел.
Я стоял, глядя ему вслед, но мыслями уже был в Арцахе – то на поле боя, то в доме Гамлета, потерявшего своего восемнадцатилетнего сына, то рядом с мучимым совестью, покачивающимся Санасаром.
Я задумался. А чем бы закончилась война, если бы каждый родитель освободил своего сына от службы? И что чувствовали те родители в Арцахе, чьи дети – четырнадцати, шестнадцати лет – добровольно шли на фронт? Правильно ли это – отправлять на бой восемнадцатилетних мальчиков, которые даже не держали оружия в руках, не то что не проходили стрельб и специальных подготовок? И в конце концов, почему именно он – восемнадцатилетний, неопытный, ещё жизни не видевший мальчишка – должен был воевать, а я, Санасар или отец парня – Гамлет – ждали бы вдалеке, в другой стране, в роли наблюдателей?..
Санасар ушёл, неся свою долю вины. Отец убитого юноши лил слёзы за свою. А я… я в глубине души тоже нёс свою. Моя совесть тоже терзала меня…
Всё это было несправедливо. Война – это и есть великая несправедливость…
12 сентября 2014 г.
«Специалист по мебели»
После расширения нашей воинской части должность нашего командира стала генеральской, но звание ему долго не присваивали. Как-то он позвал меня к себе и попросил подобрать по моему вкусу хорошую стенку для комнаты отдыха в кабинете одного крупного московского чиновника. Сказал, что от этого зависит его очередное звание – генерала.
После долгих поисков мы остановились на одном варианте – по-моему, шкаф назывался «Славянка». Через несколько дней после отправки мебели командир снова вызвал меня. Был сильно раздражён, начал возмущаться, что не хватает некоторых частей мебели, и начальство им крайне недовольно. Из-за моей «не профессиональности», как он выразился, теперь вряд ли он скоро станет генералом.