И из первой не уходил только из опасения, что жена с горя наложит на себя руки. Мама почувствовала себя глубоко оскорблённой, когда вся эта история выплыла наружу, хотя были весьма убедительные основания полагать, что бабушке Вале обо всём этом было хорошо известно. И мало того, её как раз всё устраивало.
Что касается Насти, то ей вся эта история вовсе не казалась классическим примером человеческой подлости и чудовищного предательства, как её матери. Она вполне допускала: если в течение многих лет близкий человек постоянно жалуется на здоровье, подробно перечисляя симптомы с гримасой страдания на бледном лице, почти в любой ситуации видит негативный исход, а кроме того регулярно твердит о приближающейся смерти, – ты вынужден это каким-то образом компенсировать, чтобы просто не сойти с ума.
И что поделать, если дедушка Гриша – шестидесятипятилетний, всё ещё крепкий, завидного телосложения мужчина, выбрал именно такой способ компенсации?!
Но ничего этого Настя маме, конечно же, не говорила. Просто, потому что хорошо представляла себе её реакцию. К тому же мама запросто могла Настино личное мнение тоже в какой-то мере принять за предательство.
И сказать, что мама в некоторых случаях, – очень редко, – но напоминает ей бабушку Валю с её манерой любому событию придавать негативный оттенок и возводить в степень абсурда, тоже было бы невозможно.
Нет, нет… Об этом нельзя сказать вслух, не ранив глубоко высоких струн материнской души. В общем, как-то незаметно Настина безответная реакция, то есть отсутствие её в принципе, стала её отличительной особенностью. Характерной чертой личности и защитным механизмом.
Так было лучше и легче всего. Не реагировать. Ничего не объяснять, не оправдываться, не нападать, не обижаться, не отворачиваться и не уходить в глухую оборону. Просто не реагировать. Не допускать внутрь себя то, что не нравится, что ранит, беспокоит, унижает, обесценивает.
Задёрнуть ширму в душу поплотней, захлопнуть внутренние створки: никого нет дома. Да?? Вы что-то, кажется, хотели, но меня нет, простите. Есть только эта внешняя оболочка: немногословная, спокойная и вежливая. Можете поговорить с ней, если угодно. Да, так гораздо, гораздо лучше.
Настя прочла однажды чьё-то высказывание и запомнила его на всю жизнь: я часто сожалел о том, что сказал, но ещё ни разу о том, что промолчал.