Деревенька Калдана находилась в холмах на высоте около 600 метров над уровнем моря, и из своего дома мы могли наблюдать Лаго Маджоре, «Большое Озеро». Красота окружающей местности, духовность искусства, которую я чувствовала в атмосфере, на все последующие годы наложили на меня печать томления по внутренней красоте и духовной ностальгии. После того, как я вернулась в Голландию, я ещё годы скучала по старой итальянской вилле с башенкой, где для меня постепенно возникла атмосфера инспирации, духовности и красоты. Андрис, очевидно, видел свою жизнь на вилле по-другому: он был занят только своей работой и своим техническим хобби, собрал коллекцию инструментов для всяких поделок и устроил себе мастерскую в комнате рядом с кухней.
В начале шестидесятых годов 20го века мы, вместе с другими сотрудниками Евроатома, были своего рода «европионерами»: незадолго до этого, в пятидесятых годах, был создан Европейский Союз, тогда насчитывавший всего пять стран. Это было начало «объединённой Европы», и жизнь чувствовалась, как нечто совсем новое и многообещающее. Жизнь в области вокруг Испры была простой и незатейливой, но живописной и мечтательной. Забегая вперёд, скажу, что с течением времени жизнь в этой области стала более современной и кипучей, но материалистичной… Разговоры на разных языках с нашими английскими, немецкими и французскими знакомыми становились все более и более привычными мне; я выучилась также итальянскому, и наслаждалась встречами и разговорами с местными жителями, свободной жизнью в живописных окрестностях. Меня трогало почти до слез, когда я видела вдалеке пастуха, идущего по пустынной просёлочной дороге недалеко от Калданы со стадом своих овец, позади него виднелись горы и заходящее солнце над Лаго Маджоре: в этом была какая-то неописуемая красота. Я иногда чувствовала себя, как будто в сказке, гуляя днём по деревне и заходя в гости к поселянам, пока Эдвин, мой сын, спал в своей кроватке. Они принимали меня очень сердечно, и мы беседовали с ними о всякой всячине. То, что они рассказывали о своей жизни, было, в сущности, далеко от меня, но это была реальная жизнь, земная и тяжёлая, и в ней чувствовались также добро, сила и сочувствие. Некоторые из деревенских людей ни разу в своей жизни не побывали дальше Милана, но они были мудры, и разговоры с ними были для меня интересны и поучительны.