Но давайте исследуем это и посмотрим на мою жизнь пристальнее…
Глава 1. 1937 – 1950. Начало. Бывшая голландская Ост-Индия. Война. Возвращение в Голландию
Я родилась незадолго до Второй мировой войны в бывшей Голландской Ост-Индии (нынешней Индонезии), в городе Семаранг в центральной части острова Ява. Мои астрологические характеристики: Солнце в Рыбах, Луна в Деве и асцендент во Льве. Поскольку мои родители, Адельберт Тоонен и Доротея ван Хоф, были голландцами, я отношусь к категории «тоток»: так называют в Голландии всех родившихся от родителей-голландцев в Индонезии. После вторжения японцев в Индонезию моя мать, младшая сестра Марион и я, вместе с сотнями других женщин и детей, были заключены в японском концлагере под названием Ламперсари, находившемся в Семаранге.
Мой отец был взят в плен, после четырёх дней сражения голландской и индонезийской армий против во много раз превосходящих и лучше вооружённых сил японцев, и был заключён в лагерь для военнопленных. Он умер в этом лагере незадолго до конца войны, 23 декабря 1944 года. Лагерь находился где-то возле Батавии, нынешней Джакарты, там мой отец и был похоронен. Несколько лет назад я попросила общество «Военные захоронения» найти его могилу, но это им не удалось, поскольку там всё сравняли с землёй. Я постаралась, чтобы имя его было внесено в Книгe памяти всех голландцев, погибших в Индии.
Мы с сестрой мало что помним об отце. Мы выросли в Голландии, и отсутствие отца было серьёзной помехой для нашего взросления, как и для всех детей, которым недоставало в детстве отца или матери.
Мой отец, должно быть, предчувствовал, что он безвременно расстанется с нами, ещё до того, как разразилась война. Моя мать передала мне как-то страницу из его записной книжки и даже сейчас слёзы подступают к моим глазам, когда я читаю на этом листке переписанные его рукой строки из стихотворения Роланда Холста «Пахарь», которые, к сожалению, оказались пророческими для нашей семьи:
Пшеничные колосья
Я не увижу больше,
И больше не смогу
Вязать снопы.
Но утверждает мою веру то,
Чему служу я,
И жатва, знаю,
Придёт опять…
Мои родители уехали в Индонезию в тридцатых годах, желая строить там своё будущее. Они поселились в Семаранге. Мой отец был бухгалтером в торговой фирме, а мать – помощником главного бухгалтера в другой фирме. Они оба были музыканты, и мой отец, который в своё время учился у знаменитого дирижёра Эдуарда ван Бейнума, много раз выступал с концертами для индонезийского радио. Моя мать прекрасно играла на скрипке, и в самом начале заключения, когда японцы ещё позволяли это, она несколько раз давала скрипичные концерты для своих солагерниц. Ей аккомпанировала на рояле её американская подруга Рода Йонгсма, которую мы звали тётя Рода.