Черт, только не это…
Я подняла голову и встретилась взглядом с ним.
С высоты на меня смотрели два ледяных зрачка – злых и напряженных. Непослушные рыжие пряди обрамляли бесстрастное лицо с острыми, как нож, чертами. Не нужно замечать его или встречаться с ним взглядом, чтобы по спине пробежала дрожь, само пребывание в одном с ним пространстве было трагедией.
– Ну и дела, – растянуто произнес он грудным голосом, – кто-то умудрился разозлить зверюшку.
Я бросила на него испепеляющий взгляд.
Как, черт возьми, он меня назвал?
– Ты говорила обо мне? – спросил он желчным тоном, от которого у меня по телу пробежали мурашки.
Я никогда не смогу привыкнуть к этим светлым глазам, от которых болит голова, или к тому, как пристально он смотрит на меня. Под его взглядом я чувствовала себя грязной.
Как и в первый раз, когда он увидел меня, в его глазах угадывалось смятение. И что-то выкристаллизовалось в его голубых радужках, когда они остановились на мне.
Как будто оттенок непонятного чувства… Но какого?
Я сделала шаг назад, и он почему-то ухмыльнулся.
– Не трясись передо мной, а то ты мне льстишь.
– Да пошел ты! – прошипела я самым язвительным тоном, на какой была способна.
Андрас захохотал, как садист-ублюдок, которым он и являлся. Да, он на редкость наглый и бесстыжий. Он напомнил мне шакала, который набрасывается на падаль, чтобы обглодать ее до костей.
– Ты относишься с такой «симпатией» только к избранным или ты такая со всеми? Хотя нет, подожди, не отвечай. – Он наклонился ко мне, сокращая расстояние между нами и расточая вокруг зловредную энергию, словно злой заклинатель. – Жизнь была к тебе несправедлива и жестока.
В его манере вести себя было что-то безжалостное – то, что одновременно привлекало и отталкивало меня, да и страшно бесило.
Андрас обожал провоцировать, запугивать, подчеркивать зловещей ухмылкой, что он крепко держит всех в своих руках – так же крепко, как сжимает чертову зубочистку в зубах.
– Спорю, ты считаешь себя очень крутым. – Я зажмурилась, стараясь не обращать внимания на напряженное дыхание Руби за спиной. – Думаешь, я тебя боюсь? Думаешь, ты король этого клуба? Слезай с трона. Я часто имела дело с такими придурками, как ты.
Стоило, конечно, сдержаться, но я не похожа на других девушек, в моей груди билось не сердце голубки, там работала боевая машина со стальными шестернями и клапанами, способная выдержать боль, которую он даже не мог себе представить. И пора бы ему уже потихоньку это понимать.