Снаружи раздался топот, и в комнату, возглавляемые дворецким, ворвались двое лакеев. Они на миг застыли в дверях, увидев, как доктор и сыщик склонили головы над телом пострадавшего критика.
– Что здесь происходит? – поинтересовался дворецкий и дал отмашку лакеям. Те ловко подхватили критика и понесли на выход, как был, в одном исподнем.
– Что же вы делаете, бестолочи?! – прокричал дворецкий им вслед. – На улице ведь уже не лето!
Но было уже поздно.
– Ладно, полагаю, мистер Стайн одолжит мистеру Кроу свое пальто.
– Вы можете взять мое, если нужно, – предложил Эйдан.
– Это так благородно с вашей стороны.
– Ну что вы.
– Он говорил… – прошептал доктор Фест, о котором в этой суматохе все позабыли.
– И что же сказал мистер Кроу? – дворецкий приподнял бровь.
– Ква.
– Ква?
От Эйдана не укрылось, как глаза дворецкого расширились. Похоже, это нелепое слово имело для него особое значение. Заметив пристальное внимание к своей персоне, дворецкий мгновенно оправился.
– Мистер Стайн вызвался отвезти вас, доктор Фест, и своего тестя на автомобиле. Так будет быстрее.
– Тестя? – удивился Эйдан.
– Мистер Кроу прибыл к его светлости в компании своего зятя. Они оба в числе приглашенных.
– Что ж, это любопытно… – Эйдан побарабанил пальцами по подбородку.
Доктор Фест подхватил чемоданчик, содержимым которого так и не воспользовался, откланялся и поспешил за лакеями.
– Мистер…
– Клоксон.
– Простите, я плохо запоминаю имена. Мистер Клоксон, я попрошу вас собрать всех, кто есть в доме, перед завтраком. Я должен сделать объявление.
– Если вам будет угодно. Через полчаса, в библиотеке. – Дворецкий замер на пороге, вытянув руку. – Прошу за мной, я провожу вас в комнату. Не забудьте свои вещи.
Утренняя настороженная тишина во всем замке сменилась привычными звуками пробуждения. Где-то хлопали двери, внизу, в холле, туда-сюда сновали слуги. Эйдан отметил, что кто-то зажег свечи в гирляндах из остролиста. Из кухни, которая, вероятно, располагалась на первом этаже, тянулись ароматы жареной дичи, печеного картофеля и модного нынче во всех кондитерских Лондона яблочного пирога. Пустой желудок требовательно напомнил о себе.
– Так, значит, ква? – Эйдан завел разговор, чтобы отвлечься от ноющего чувства голода.
– Ква? – дворецкий словно не понял, о чем идет речь.
– Так сказал критик. Что он имел в виду?