«Ждёт, – отметила про себя Аня, – Что же я делаю? А если бы я сейчас не зашла предупредить об отъезде? Он бы подумал, что и я его "выбросила". – Эта мысль обожгла её.
Она вдруг ясно поняла, как хрупко доверие этого мальчика, как легко его ранить. – Нужно понять, чего я сама жду от этих встреч. Это сердечко слишком быстро привязывается ко мне», – подумала Аня.
И в тот же момент в груди загорелось новое чувство – не просто жалость, не только желание помочь, а что-то большее. Она не хотела уезжать, не хотела исчезать из жизни этого малыша. Ей хотелось видеть его каждый день, слышать его тихий голос, рисовать вместе с ним дома, собак, кошек. Её зарплата позволяла даже побаловать мальчугана – купить ему новые кроссовки, тёплую куртку, альбом для рисования.
«А что, если попробовать забрать его?» – промелькнула мысль, такая смелая и такая пугающая. – Ему явно не место здесь, среди строгих стен и равнодушных правил. Даже директор, Мария Ивановна, намекала, что Костя слишком мягкий для этого места, слишком ранимый».
Но эта мысль требовала серьёзного размышления. Костя – ребёнок с особыми нуждами. Справится ли она? Сможет ли дать ему всё, что нужно? Аня знала, что её сердце тянется к нему, но разум требовал времени. Поэтому она решила пока ничего не говорить Косте, не давать обещаний, которые не сможет сдержать.
Она подошла к забору, стараясь улыбнуться.
– Привет, Костя, – сказала она мягко. Он поднял глаза, и в них мелькнула искорка, но тут же погасла. – Мне нужно уехать по работе в другой город.
– Ты насовсем уедешь? – тихо и грустно, скорее сообщил, чем спросил он. Его голос был таким тонким, что Аня почувствовала, как горло сжимает.
– Нет, я вернусь через неделю, – уверенно ответила она, стараясь вложить в слова всю свою искренность.
Костя опустил взгляд, его пальцы сжали карандаш так сильно, что тот чуть не хрустнул.
– Я слышал, другим тоже так говорили. Никто после этого не вернулся, – сказал он тихо, почти обречённо. А потом, словно решившись, добавил: – Да, я понимаю, что все любят котят. А я – кот, безрукий и безногий. Такой никому не нужен. Ладно. Прощайте.
Он резко встал, сильно прихрамывая на правую ногу, и пошёл к другим детям, не оглядываясь. Его спина, такая маленькая и сгорбленная, была как немой укор.
Аня замерла, не в силах пошевелиться. Его слова ударили её, как пощёчина. Она хотела крикнуть, побежать за ним, сказать, что он не прав, что он нужен, что она вернётся. Но ноги будто приросли к земле. Она смотрела, как Костя растворяется среди других детей, и чувствовала, как в груди разрастается боль – не её привычная, связанная с потерей Миши, а новая, острая, за этого мальчика, который уже не верил в обещания.