В это время по земле пробежала дрожь, и снова раздался протяжный гудок ― приближался поезд.
– Железная дорога где-то совсем рядом, ― неторопливо, словно во сне, рассудила я, ― если пойти вдоль рельсов, можно добраться к людям, а там уж…
Состав, казалось, вынырнул из тёмной пасти самой ночи, промчавшись совсем рядом, метрах в двадцати от меня, обдав пыльным теплом прилипшие к лицу волосы и разметав их по плечам. Пошатываясь и дрожа, я встала с колен и заплетающимися, словно у пьяницы, ногами побрела туда, где только что в лунном свете мелькали блики в окнах летящего поезда. Сил хватило только на то, чтобы добраться до серебристой насыпи, после чего я опустилась в траву около колючего кустарника и, свернувшись калачиком, закрыла глаза:
– Всё, больше не могу, надо отдохнуть…
Так и лежала на холодной земле, вцепившись руками в мягкие стебли осоки, ища спасения от вновь подступившего головокружения и не понимая, баюкают ли меня объятия ласкового сна, или это равнодушное беспамятство утаскивает разум в свой бездонный чёрный колодец. Главное, что на тот момент мои мучения временно закончились…
Глава 2
Ресницы слегка вздрогнули, но просыпаться совсем не хотелось: голова разламывалась от ноющей боли, а в теле была такая слабость, словно я только что вернулась из похода и, преувеличенно стоная, без сил бросилась на кровать:
– Мамуль, я дома!
Только это был не мой дом: жёсткий, неудобный матрас под спиной, и в руке что-то мешало. С трудом повернув голову, обнаружила стоящую рядом капельницу и присосавшуюся к вене трубку с иглой. Белый в потёках потолок с пыльной лампой дневного света, крашеные стены в мелких и не очень трещинах, а вот и тараканчик куда-то шустро пробежал, спеша по своим делам. И этот ни с чем несравнимый запах больницы… Неужели, заболела ― почему же тогда не помню этого?
Негромко скрипнула дверь, и я открыла глаза. В комнату вошёл молодой симпатичный доктор и усталым, безразличным голосом то ли спросил, то ли просто констатировал факт:
– О, очнулась.
И, поморщившись, добавил:
– Ну, как себя чувствуешь? Тут полиция ждёт не дождётся, когда же ты заговоришь, у них, видно, накопилось много вопросов… Так что держись.
Он неторопливо взглянул на показания приборов, к которым я, оказывается, была подключена, деловито приподнял пациентке веки, осматривая глаза, недовольно хмыкнул и позвал медсестру. Они недолго поговорили между собой, после чего зевающий доктор ушёл, даже не взглянув в мою сторону. «Сестричка» же проявила гораздо больший интерес: пока ставила укол, то и дело бросая на пациентку странные взгляды, полные любопытства и… страха.