– Лена, ты должна сходить к моему коучу! – заговорила она в камеру, сияя, как будто прямо сейчас заключала контракт со Вселенной. – Он не просто умный, он… просветлённый. Он говорит мне, что я – царица. Что моё внутреннее дитя – это не капризный подросток, а шаман в Патагонии. И я это чувствую, понимаешь?
Оператор за камерой кашлянул.
– Извините, – сказала Оксана, поправляя волосы, – но если бы вы хоть раз послушали, как он говорит «у тебя уже есть всё», вы бы заплакали. Я лично каждый раз плачу. Примерно с восьмой минуты. До этого – визуализирую изобилие.
Она улыбнулась. Настоящая – только на секунду. Потом – снова в образе.
– Я стала спокойнее. Меня уже не бесит начальник. Меня не триггерит кофемашина. Я даже с бывшим теперь разговариваю, когда вижу его в зеркале заднего вида.
* * *
Прошло всего два дня. В офисе, где царила атмосфера корпоративного дзена и перегретых Excel-файлов, Оксана вскипела, как чайник без клапана.
– Я самостоятельная личность! – заявила она, швыряя отчёт на стол. – И требую уважения к себе!
Коллега, у которого всё это время была одна цель – получить таблицу вовремя, попытался что-то вставить, но был сбит эмоциональным цунами.
– Я больше не позволю обращаться со мной, как с функцией! – продолжила она. – Я не вкладка в вашем плане продаж! Я женщина с границами!
В комнате повисло напряжение, как Wi‑Fi на грани обрыва. Оксана гордо развернулась и вышла, оставив за собой аромат дорогого парфюма и ощущение, что где-то был нарушен договор между здравым смыслом и самопознанием.
Коуч в голове Оксаны одобрительно молчал.
* * *
Елена сидела перед камерой ноутбука, положив ладони на колени. Руки были спокойны, но взгляд выдавал внутреннюю работу: не борьбу, не страдание, а именно тонкую, почти хирургическую работу с собой. За спиной – пустая стена. На ней ничего не было, как и на лице Елены – ни макияжа, ни защиты.
– После развода, – сказала она, не глядя в камеру, – я… пропала. Как будто всё внутри разлетелось. И я, честно, не знала, с чего начать.
Она замолчала на мгновение. Возможно, не чтобы собрать мысли – скорее, чтобы не дать голосу дрогнуть раньше времени.
– Мне помогла Вика. Психолог. Она не спасала меня, не лезла в душу с перфоратором. Просто… была рядом. Слушала. И иногда спрашивала что‑то такое, от чего я потом молчала неделю.