Он работал ночами, забывая о еде и сне. Стол был завален микросхемами, блокнотами, чашками с остывшим кофе. Иногда ему казалось, что он не один – будто кто-то невидимый стоит за спиной, направляет его руку, подсказывает решения. В такие моменты он не чувствовал страха – только странную, почти мистическую уверенность: всё идёт правильно.
Когда первый прототип был готов, Артём долго не решался его активировать. Он сидел в полутёмной комнате, слушал дождь за окном, перебирал в руках браслет. Металл был холоден, как вода в горной реке. В этот момент он вдруг остро осознал: сейчас он стоит на пороге не только своей судьбы, но и судьбы всего человечества.
Вечер был необычно тихим. За окном лениво моросил дождь, на стекле дрожали отражения уличных фонарей. В комнате пахло свежей электроникой и чуть уловимым озоном – так пахнет ожидание чуда. На столе лежал прототип: тонкий браслет из матового металла, почти невесомый, с едва заметным голубым отблеском на кромке. Артём провёл по нему пальцем – металл был холоден, но при этом от него веяло чем то необычным и фантастическим.
Он задержал дыхание, надел браслет на запястье. Сердце билось часто и гулко, словно предупреждая: сейчас всё изменится. Артём закрыл глаза. В голове – привычный хаос мыслей: воспоминания о детстве, обрывки разговоров, тревога за завтрашний день. Но вдруг этот шум начал стихать, словно кто-то убавил громкость реальности.
В тишине возникло новое ощущение – не звук, не образ, а присутствие. Сначала еле заметное, как лёгкое прикосновение к плечу, потом всё отчётливее. Артём почувствовал: его сознание расширяется, стены комнаты растворяются, и он становится частью чего-то огромного, живого, пульсирующего. Он словно стоял на мосту между мирами: позади привычная изоляция, впереди – бездна нового опыта.
В памяти всплыли ночные схемы: тонкие линии, спирали, узоры, похожие на нервные окончания. Всё сложилось в единую систему. Он вдруг ясно понял: это не фантастика, не сон, это реальность, которую он только что создал.
В груди защемило – восторг и страх слились воедино. Он чувствовал, как через браслет по венам течёт нечто неведомое, как мысли становятся прозрачными, а чувства – обнажёнными. В этот момент он впервые за много лет почувствовал себя не одиноким.
Он встал и подошёл к окну. За стеклом город казался другим – будто бы в каждом окне, в каждом силуэте за занавеской теперь можно было различить не просто людей, а целый мир чувств и мыслей, доступный для сопереживания.