Философский диалог: Тень Феникса
– Убийство создаёт мучеников, – Эдомиус разглядывал статуэтку. – Но что, если мы подарим Риму его прошлое?
– Прошлое мертво.
– Нет. Оно спит в сердцах тех, кто помнит.
Конец главы: Река Леты
На рассвете Эдомиус вошёл в лавку писца у Форума. За золото он заказал сотни копий списков Союза. На следующий день свитки, как вирусы, расползлись по Риму: их находили в термах, тавернах, даже в спальнях патрициев.
Октавиан, слушая доклад, раздавил виноград в кулаке:
– Найти Бруттия. Я хочу его голову в золотой клетке.
Антоний же, смеясь, пил вино из черепа Данглариуса:
– Он превратил Рим в театр. И мы все – актёры без масок.
Лисия, стоя на мосту через Тибр, бросала в воду таблички с именами. «Река забвения смоет ложь», – думала она. Но Эдомиус уже знал: вода несёт слова к морю, где их подхватят корабли.
– Завтра начинается война, – сказал он, глядя, как закат красит Рим в пурпур. – Но не мечами, а правдой.
А в храме Весты, среди пепла, юная весталка зажгла новый огонь. Пламя лизало древние камни, словно пытаясь оживить тени тех, кто верил в Республику.
**Глава VII: Пламя Памяти**
**Часть первая: Тени Реторики**
Луна, словно бледный щит Минервы, отражалась в водах Тибра, когда Эдомиус и Лисия, скрытые в трюме рыбацкой лодки, слушали перебранку стражников на мосту. Воздух пах дегтем и страхом – Октавиан объявил награду за их головы, равную годовой казне Египта.
– *Они ищут призрака,* – прошептала Лисия, разворачивая шелковую карту с отметками тайных ходов под Капитолием. – *Но мы станем пламенем, которое сожжет их иллюзии.*
Эдомиус провел пальцем по шраму на щеке, оставленному кинжалом Данглариуса. В его глазах мерцало холодное пламя, зажженное в катакомбах под Неаполем.
– *Нет. Мы станем водой. Тихим течением, подтачивающим фундамент их трона.*
**Сцена первая: Игры в Пенатах**
В доме вольноотпущенника Гая Лентула, торговца мрамором, собрались «Дети Республики» – тайный круг поэтов, рабов и разорившихся патрициев. Эдомиус, в маске мима, бросил на стол мешок с копиями списков.
– *Каждый, кто прочтет это, станет факелом. Распространяйте их в термах, театрах, даже в лупанариях.*
Молодой поэт Марк Валерий, чьи стихи когда-то восхваляли Цезаря, поднял свиток дрожащими руками:
– *Это смерть. Но… прекрасная смерть.*
– *Смерть – лишь начало,* – Лисия зажгла первый свиток от масляной лампы. Пламя, пожирая пергамент, вывело невидимыми чернилами новую фразу: *«Истина живет, пока живы те, кто помнит»*.