Претор плюнул кровью:
– Цезарь дарует власть. А я хочу быть богом.
Эдомиус подошел к краю утеса. Огонь факелов пожирал свиток в его руке.
– Иногда, чтобы спасти Рим, его надо сжечь, – произнес он, глядя, как пепел смешивается с волнами.
Но в кармане его плаща оставалась копия. Ибо истинный воин знает: битва только начинается.
Глава II: Тени Фортуны
Часть первая: Пепел и Сталь
Лунный свет, словно серебряный покров, окутывал руины храма Юноны, где Эдомиус и Лисия укрылись от преследователей. Воздух был наполнен запахом моря и дымом от сожженного свитка, чей пепел еще кружил в ночном ветре. Эдомиус развернул копию завещания, скрытую в подкладке плаща. Чернила, нанесенные молоком аканфа, проступили под лучами луны, обнажая роковые слова: «Тот, кто сокрушит тирана, наследует не только Рим, но и дух его народа».
– Это не просто приговор Цезарю, – прошептала Лисия, касаясь пергамента. – Это ключ к мятежу. Но кто доверил его твоему отцу?
Эдомиус сжал рукоять меча, вспоминая последние мгновения Тертиуса. Переплетенные змеи на обломке таблички – знак Данглариуса, но квестор был лишь пешкой. Заговор уходил корнями в самую сердцевину власти.
– Отец служил Помпею, – сказал он, – но после Фарсала сложил оружие. Кто-то не простил ему этого.
Где-то вдали завыли псы. Лисия вздрогнула, прижавшись к нему.
– Они найдут нас, – ее голос дрожал, но глаза горели решимостью. – Мы должны разделиться.
– Никогда, – Эдомиус резко встал, заслонив ее собой. – Ты – мой ахиллесовый щит.
Сцена первая: Игры авгуров
Тем временем в Риме, в доме Гая Юлия Цезаря, шла пиршественная вакханалия. Диктатор, облаченный в пурпур, наблюдал за танцующими вакханками, но мысли его витали далеко. К нему приблизился Марк Антоний, держа в руке донесение из Массилии.
– Претор Фламиний мертв, – пробормотал Цезарь, пробегая глазами строки. – А юный центурион, говоришь, сжег документ?
– Но сохранил копию, – добавил Антоний. – Если завещание подлинное, сенат потребует твоей головы.
Цезарь рассмеялся, откинув кубок с вином.
– Пусть попробуют. Но найдите этого Дантеуса. Он может стать либо нашим мечом, либо жертвой.
Сцена вторая: Лики преисподней
В Массилии Марцеллус Моррелиус принимал неожиданного гостя – жрицу культа Кибелы, чье лицо скрывала вуаль из фениксовых перьев.
– Твой протеже в опасности, – ее голос звучал, как шелест змей. – Данглариус жив. Он бежал из-под стражи, принеся в жертву своего сообщника.