Почему он не может просто поговорить? Спросить, зачем я так поступила?
Потому что это Грозный, и этим всё сказано. Он всё решает кулаками, ему никто не указ, у него криминальный бизнес, он устраивает нелегальные гонки и подпольные бои, где поднимает большие деньги за счёт того, что люди выбивают себе зубы. И ему это нравится, ему в кайф смотреть, как двое убивают друг друга, потому что сам такой. Самому приносит удовольствие причинять боль другим.
– Отпусти… меня… пожалуйста, – выдавливаю из себя, и каждое слово горло царапает.
– Отпущу, – кивает, и во мне рождается лучик надежды. – Когда получу своё, – добавляет и улыбается как-то по-другому, и не скажешь, что несколько минут назад чуть человека на тот свет не отправил. – Трудно жить со стоящим колом членом, Хрустальная, – от его слов у меня щёки горят. – И всё из-за тебя, – взгляд падает на мои губы, потом ниже, в ложбинку между грудей. – Вылечишь от этого недуга и вали на все четыре стороны, – последнее, что он говорит.
Память, как назло, подкидывает сцену из прошлого, наша вторая встреча, если можно так назвать моё похищение у ворот общежития. В тот день он привёл меня в свой ночной клуб, грозился взять меня, хочу ли я того или нет. И когда я пыталась отдалиться от его пугающей фигуры, свалилась с дивана и вывихнула себе плечо. Давид вызвал какого-то друга-врача, и тот вместо обезболивающих накачал меня наркотиками, за что его очень жестоко избил сам Давид. Так жестоко, что мужчину вынесли, словно труп.
Со временем я забыла те немногие встречи, где он вёл себя как мудак, ведь он открылся мне с другой стороны, показал, что на самом деле он хороший, а с кулаками бросается только на тех, кто этого заслуживает. Но, кажется, я просто надела розовые очки, влюбилась и видела то, что ему было выгодно.
И я ещё много раз в этом уверюсь, уже этим вечером он покажет себя, напомнит, кто он такой.
Глава 3 Мстить можно по-разному
Аля
Вещей я с собой не взяла, не было времени на это, мне ведь дали пять минут, чтобы паспорт взять, который, к слову, и так был в сумке. И если бы не знала Давида, могла задержаться, но мне очень не хотелось, чтобы он ворвался в чужой дом за мной. Как не имела желания устраивать проблемы людям, которые пустили к себе и так мне помогли. Но, к моему большому удивлению, всё, что я здесь оставила, не тронуто.