– Тетя Марьям, ну всё уже оплачено, просто не добавляйте в список людей, тогда за стулья не придется платить. Всё просто, не понимаю, чего мы спорим, – спокойно говорил Давид, повидавший в своем детстве гораздо более серьёзные скандалы, чем этот жалкий спор.
«Тогда он горел, горел как комета, как метеор, врывающийся в атмосферу Земли. Он кидался на отца, просто мальчик десяти лет, и вцеплялся зубами в его руку. Колотил его своими маленькими кулачками. Отец, да-да, этот серый скромный мужичок в уголке кухни, который уже двенадцать лет как закодирован, отшвыривал Давида точно котенка и кидался на мать. Как она, никто не умел кричать. Каждый её крик был криком умирающего. Люди начинают умирать задолго до их реальной смерти, если они её хотят, предвосхищают», – думала Рут, пропуская мимо ушей все обещания невестки расторгнуть брак, не замечала, как тетки в сердцах бледнеют и краснеют попеременно. Взор её был направлен на Давида, спокойного, улыбчивого, кого-то другого, чужого ей, Рут, человека.
– Также спокойно он смотрел на все свои разводы. На то, как первая жена обещала не давать ему видеться с детьми, как вторая разрезала ему, брошенной в гневе тарелкой, щеку. Криво она бросила, в стену. Осколок воткнулся в щеку. И почему-то позвонили мне. Мне, психиатру, – Рут рассмеялась, запахиваясь курткой.
– Ты с кем болтаешь? – спросил выглядывающий из-за угла десятилетний сын Давида, Эрик. Рут присела на корточки и поманила его к себе.
– А я записываю подарок твоему папе на день свадьбы, – сказала она, когда Эрик подошел ближе и стеснительно спрятал ручки за спиной – точная копия отца в детстве. Точная. Даже глаза такие же – Эрик с непониманием посмотрел на тетю, которую невестка и его мать звали больничной крысой.
– Почему ты редко приезжаешь? – спросил не задумываясь Эрик, и Рут встала. Он смотрел на неё озадаченными большими блюдцами глаз снизу вверх, маленький и ещё совсем ничего не понимающий мальчик бил в самые больные места.
– Они позвонили мне, – продолжила уже в лифте Рут. Там, в квартире, на восьмом до красных искр разгорался скандал за несчастные стулья, а она, надев наушники, принялась за свой рассказ – если быть точными, она. Рыдала в трубку, что везде кровь, и я сказала, чтобы вызвала скорую. Я и травмы. Нет, конечно, могу, но зачем? Это другой конец города, ночь. Быстрее приедет скорая. Но нет, надо было устроить шоу, шоу со слезами и жалобами. Ничего она не испугалась, просто сразу поняла, что рана плевая, зато какой скандал. Некоторые люди любят скандалы.