Она начала эксперимент. Один день – без лжи. Она говорила «нет», когда хотела. Улыбалась только по желанию. Признавалась в усталости. Плакала без вины. Писала себе письма, будто из будущего:
«Ты не должна спасать мир. Ты можешь просто жить. Этого достаточно.»
Всё это – не теория. Это был опыт. С каждым днём её тело становилось легче. Она смотрела в зеркало – и впервые видела себя. Не маску. Не роль. А себя.
–
Через неделю она поехала к отцу. Они не общались годами. Он всегда был требовательным, резким. Когда она была девочкой, он говорил:
– Не выдумывай. Будь нормальной. Чего ты опять плачешь?
Эти слова засели в ней. И вот теперь, спустя годы, она снова смотрела ему в глаза. И сказала:
– Папа, ты знаешь… Я много лет верила, что со мной что-то не так. Что я слишком чувствительная. Что я должна заслуживать твою любовь. Но теперь я знаю – я не была плохой. Я была просто собой. А ты не знал, как с этим быть.
Отец молчал. Потом закрыл глаза. И шёпотом ответил:
– Я не умел по-другому. Прости.
В тот момент что-то отпустило. Внутри, как ржавые замки, разомкнулись старые страхи. Лея почувствовала: она освободилась.
–
На следующий день она снова пришла в лавку. Женщина встретила её с улыбкой и вручила зеркальце. На обороте было выгравировано:
«Истина – внутри. Не бойся смотреть.»
И в этом зеркале Лея увидела не только своё лицо. Она увидела себя – настоящую. Уставшую, раненую, но живую. И светлую. Потому что теперь она знала:
Жить – значит быть честной с собой.
Ложь уходит не сразу. Она возвращается. Иногда голосом матери. Иногда – начальника. Иногда – собственным страхом. Но с каждым днём, когда ты выбираешь себя – ты строишь мост. К себе. К жизни.
Ты больше не обязан быть удобным. Ты можешь быть настоящим.
А это – самый смелый путь из всех.
Лея давно подозревала, что внутри неё есть кто-то, кто всегда сомневается. Кто-то, кто никогда не доволен. Кто-то, кто знает, как «правильно» жить – и упрекает за любое отклонение. Но лишь в Комнате Желаний она впервые услышала его так отчётливо, как будто голос звучал в тишине.
– Ты опять всё испортила, – прошептал он. – Ты недостаточно стараешься. Недостаточно сильная. Недостаточно… живая.
И Лея застыла. Потому что этот голос был слишком знакомым.
Он не был внешним. Это был её голос. Только злой. Изломанный. Из прошлого.