По выходным Василий брал сыновей на рыбалку. Это была их традиция: с утра, вооружившись удочками и хорошим настроением, они шли к реке. Василий ловил больше всех в городке, хотя иногда его опережал старик-алкаш, вечно сидевший у воды с мутной бутылкой самогона. Дети, конечно, больше играли, чем рыбачили: плескались в реке, гонялись за лягушками или строили плотины, чтобы загнать рыбу ближе к отцу. Но и они иногда вытаскивали по паре карасей, гордо демонстрируя улов. Дома Анна превращала рыбу в своё коронное блюдо – жареную с лимоном, от аромата которого текли слюнки у всей семьи. Укусы комаров, впрочем, доставались всем поровну.
Часто к ужину присоединялся сосед, дядя Витя, пожилой ветеран Второй мировой. С бутылкой водки и историями из прошлого он был желанным гостем. Дядя Витя дружил ещё с отцом Василия, несмотря на разницу в возрасте, и после его исчезновения стал для Василия вторым отцом. Он помогал в трудные времена, особенно после смерти матери Василия, умершей при родах. Для Василия дядя Витя был единственным человеком, которому он мог открыть душу, рассказывая о долгах, которые давили на семью, и о страхах, которые не отпускали. После этих разговоров Василий возвращался домой с лёгким сердцем, забывая на время о своих бедах.
Десятого июля, в душный летний день, у речки собрались друзья и соседи Волковых, чтобы отпраздновать восьмилетие Вани. Двор их дома гудел от смеха: дети носились по траве, взрослые поднимали тосты за здоровье именинника. Анна украсила столы цветными скатертями, а на вертеле жарилась рыба, наполняя воздух аппетитным ароматом. Волковы не жалели средств, и праздник сиял яркими красками, словно отражая их былую радость.
Утром, пока гости ещё не пришли, Василий отвёл Ваню к старому дубу у реки. В его грубых ладонях лежало кольцо. На нём красовался символ Волковых – волчья голова, выжженная неровными линиями. «Это наша традиция, сынок, – сказал отец, надевая кольцо на тонкий палец Вани. – Оно будет расти вместе с тобой и оберегать». Ваня, сияя от гордости, крепко обнял отца, не замечая, как кольцо слегка болтается.
Ванино сердце колотилось, а улыбка не сходила с лица. Он взглянул на кольцо, подаренное отцом, и вдруг почувствовал, как оно будто потяжелело на пальце. В тусклом свете волчья голова, вырезанная на кольце, казалась живой: её глаза сверкали, словно скрывая тайну. Ваня замер, ощутив холодок, пробежавший по спине. Он провёл пальцем по грубому узору, и ему почудилось, что кольцо тёплое, почти живое, как будто оно шептало о чём-то неизбежном.