Не обычной школы, где учат основам мастерства и часто отбивают у детей всякое желание держать карандаш или кисть в руке.
В студии вроде бы всё было тоже самое. Обучение с азов, техника, композиция. И в то же время… Всё иначе. Больше свободы. Больше развития индивидуальности. Даже упор на эту самую индивидуальность. Именно это мне помогло в свое время остаться.
И Соня.
Мне не хватало смелости к ней подойти.
Я знал, что она сирота, что её родители умерли, осталась бабушка и сестра, с которой Соня вынуждена проводить всё свободное время. Она даже занятия пропускала – Ариша болеет, у Ариши карантин в саду, у Ариши аллергия. Мне всё это было знакомо – всё-таки две младших сестры. Правда, с ними маленькими мама занималась, и няня. А Соне всё приходилось самой.
Я любил наблюдать за ней издалека – иногда у нас были какие-то совместные занятия на пленэре. Видел, что ей не очень нравятся пейзажи – витала в облаках. А мне нравилось иногда тайно делать фото. Просто на телефон. Ловить моменты бытия и вечности.
Осмелился пригласить Соню на танец в день её семнадцатилетия. Она была необыкновенно красивой. Смущенной. Хотел во время танца поговорить – по итогу молчал как последний задрот. Только дышал её ароматом, и прижимал к себе, ближе, кожа к коже. Она не сопротивлялась.
Потом потащил её к двери. Мы вышли в коридор, прошли дальше, буквально взлетели на второй этаж, на небольшой балкончик. Всё молча.
И целовались мы тоже молча. Только её огромные глаза говорили. Что она совсем не против. И губы… и я понимал, что целоваться она совсем не умеет. И это просто добивало. Сносило крышу.
Хотелось с ней всё. Просто… всё.
– Соня… Сонечка… Соня…
Красивая, невероятная, сладкая Соня. Конфетка моя. Красотка. Мечта…
Это был самый конец августа. Мы договорились на следующий день встретиться, но она не пришла, а я, долбон, не знал как с ней связаться. Когда достал номер телефона – она не ответила. Потом узнал, что у неё сначала сестра заболела, потом бабушка.
Я уехал на две недели на съемки – у нас с отцом был давний уговор, я просил дать мне возможность поработать фотографом на площадке. Съемки были на Севере, на Териберке. Конечно, я такое пропустить не мог. Школу – мог, но не Териберку!
Баренцево море, Северный ледовитый океан, фантастические виды, которые я спешил запечатлеть и на фото, и на холсте. Вместо двух недель пробыл там два месяца. Пару раз пытался писать Соне – она отвечала как-то сухо, односложно. Я забил. Ну, значит вот так я ей нужен с моими поцелуями и фото океана.