Я же не знал, что у неё полный треш! Я вообще совсем недавно узнал, что творилось тогда в её жизни. Бабушка заболела, всё было не просто. У Сони выпускной класс, надо было к экзаменам готовится, а на ней сестра, бабуля больная.
В общем, тогда я решил – типа не судьба. Ну, получил свой первый поцелуй от любимой девочки и на том спасибо.
Когда вернулся мне, в общем, тоже было не очень до Сони – самому надо было учебу наверстывать, тренировки, фотография. На студию почти забил, появлялся редко, благо у отца была договоренность с руководством, на мои прогулы глаза закрывали.
Соня осталась мечтой. Полудетской влюбленностью. Появились интересы более, скажем так, реальные.
А через год я её тупо не узнал. Увидел, что какой-то пацан в аудитории пол драит – только грязь разводит. Ну, сказанул что-то резкое, глупое. Пацан повернулся, и я увидел её глаза…
Она промолчала. Отвернулась.
Финита ля комедия, твою ж дивизию. Я извинился, но…
Началась череда этих непонятных «но», которая не закончилась до сих пор.
И то, что именно Соня застукала меня с Варварой – лютый треш.
И что с этим делать – хрен поймешь.
Но с Варенькой у меня всё серьёзно. А Соня… девочка мечта застряла в далеком прошлом.
Но я понимаю, что должен сейчас её помочь.
Не могу бросить в беде.
И дело не в жалости. И не в страхе.
Просто, не могу…
– Даня, не нужно. Я справлюсь. Я сильная.
А я, чёрт возьми, ни хрена не хочу, чтобы она была сильной!
Мы стоим у окна. Непозволительно близко друг к другу.
Так близко, что я чувствую жар его тела, слышу стук сердца.
Не хочу вот так. Я ведь понимаю, это не потому, что я ему нравлюсь. А потому, что я их видела…
Его и Варвару Михайловну. Они… они целовались.
Тогда, после его возвращения, самым обидным для меня было то, что Даня сделал вид, что между нами ничего не было.
Не было этого танца. Не было обжигающих, крышесносных поцелуев на балконе. Ничего не было.
Я получила от него пару сухих сообщений, на которые даже отвечать не хотелось. Да и не моглось… Не до того.
А потом он меня вообще не узнал и стало еще хуже.
Все. Я перестала быть Красоткой. Превратилась в менеджера по клинингу и ночного сторожа. И талант мой куда-то делся. Словно я похоронила его вместе с бабулей.
Она всегда меня поддерживала, хотя именно в творчестве была строгой, порой до жестокости. Не признавала бездарность, лень.