Собака не реагировала, наблюдала за свободным скольжением лыж.
– Да отойди же! – из ворот вышла невысокая пожилая женщина, добродушно посмотрела на собаку. – Ведь переедут тебя! – Но собака, вместо того, чтобы сойти с лыжни, развернулась и побежала по ней в обратную от Николая сторону. Её широко разнесённые пары лап чётко попадали на утрамбованные участки колеи.
– Куда ты помчалась? Ну, давай, зайцем ещё побудь! – женщина, на удивление шустрая для своих лет, радуясь, оглянулась и перешла на иностранный язык.
В воротах показались двое. Один, стройный, облачённый в кожаное пальто с большим белым меховым воротником, прокричал в сторону собаки безуспешное «Титина, Титина!» и, уже обращаясь к женщине, продолжил что–то говорить на иностранном языке. В голове Николая мгновенно пронеслось: «Да это же… это Умберто Нобиле! Точно, он! Фуражка ненашенская, вон с каким гербом…»
Во втором человеке Николай узнал начальника Дирижаблестроя Фельдмана. Обрадовался, быстро вышел из лыжни, переступая по сугробам, наскоро выдернул руку из рукавицы.
– Здравствуйте! – протянул руку итальянцу. – Товарищ Нобиле! – произнёс и, не получив ответной реакции, сконфузился. Подумал, уместно ли применил слово «товарищ» к иностранцу.
Фельдман недовольно посмотрел на Николая, кивнул женщине, заговорил:
– Синьор Нобиле, познакомьтесь, это наш пилот Николай Гудованцев, помощник командира на «Смольном», скоро командиром назначим, вот какой деятельный, сразу лезет знакомиться.
Нобиле закивал, повторил вслух слово «командир». Женщина стала переводить на итальянский. Нобиле стянул тонкую кожаную перчатку и только теперь пожал руку Николаю.
Женщина заполнила паузу, представившись Николаю: – Мария Андреевна – секретарь синьора Нобиле.
Николай слегка дёрнул подбородком вниз, мол, понял.
Нобиле заговорил. Мария Андреевна выслушала, ответила ему и, уже на русском, сообщила, переключая взгляд то на Фельдмана, то на Николая:
– Синьор Нобиле спрашивает, что такое «Смольный» и почему так дирижабль называется?
– Удивительные люди! Как почему? Потому что, это важный символ нашей революции и он должен быть увековечен… там Ленин работал, Да, и именем Ленина будет называться новая эскадра! – Фельдман выпалил не раздумывая.
Мария Андреевна снова заговорила на итальянском. Фельдман восторженно наблюдал за Нобиле, мелко кивая в такт каждому иностранному слову.