– …да, да… и раз–раз! – третий мальчишка, ещё мельче белобрыса, стал показывать, как Матвей полосовал Сергея по рукам.
Долговязый продолжил:
– Потом дядя Матвей успокоился, стоит и смотрит, как кровь с руки течёт. Дядя Сергей и шепчет: «Обезумел… Вот какой ты оказывается, Матвей, а я тебе доверял».
– Дядя Матвей развернулся и пошёл домой, – не выдержал белобрыс.
– Не лезь, когда взрослые говорят, – долговязый пресёк попытку белобрыса начать тараторить, – ну, те двое, что с дядей Сергеем, за Матвеем пошли – арматурины взяли, говорят, как бы беды не натворил… А дядя Сергей к строителям в сарай. Там бинты есть… Вот и ждём, как выйдет.
В проёме показался Сергей с забинтованной рукой.
– Сергей, как? – Оппман подскочил к нему.
Тот улыбнулся:
– Жить буду. Вроде выиграл битву.
– Да где же выиграл? вон как тебя исполосовал, – Оппман тыкал на бинты.
– Я Матвея знаю, завтра придёт и доделает работу. Медник он знатный. Да, бывают закидоны.
– Так дай ему волю, он всех перережет, – Оппман повёл скулой.
– Я вот, думаю, просто перегнули мы с ребятами, но деваться некуда. С меня, как с начальника участка, шкуру сдирают. Работать некому.
– Ну ты, Сергей, упрямый!
– Без этого в нашем деле никак. У Матвея это бывает… кто с руками, тот с головой не очень.
В бараке напротив послышался скрежет открываемой створки окна. Высунулся Матвей и гулким басом заявил:
– Сергей, не обессудь!
– Да пошёл ты… – Сергей вошёл в роль обиженного, отвернулся: – чуть не покалечил.
– Я на работу завтра выйду, – Матвей, винясь, размеренно проговорил.
Сергей недовольно повернулся к нему:
– Ладно, ложись, проспись!
Матвей стал закрывать окно и напоследок выкрикнул:
– Всё равно вам меня не победить! И итальяшка этот твой.... а я сам решил… про работу.
4
Нобиле пялился на цифры и не верил. Как такое могло получиться? Но ведь вчера сам съездил в баллонный цех и удостоверился, что весы не врут. Вес оболочки превышал расчётный на двести восемьдесят килограмм. Да уж, даже небольшой учебный корабль и тот не смогли удержать в расчётных рамках. Ладно я, но ведь Трояни, он–то куда смотрел?.. Нобиле мельком ухватил время на настенных часах… Придёт, небось, ровно в три.
Да, не очень–то удобно: административное здание Дирижаблестроя в центре Москвы, а конструкторское бюро на окраине города. Этим высоким чинам только бы собирать постоянные совещания, да чтобы я был под боком… Нобиле прошёлся по скрипучему паркету. Какой же непривычно просторный кабинет! метров двадцать квадратных, такого в Италии не было… и какой большой портрет Сталина…