После войны голод не отпускал ещё года два. Особенно тяжело было многодетным семьям и сиротам, оставшимся без помощи старших. Миниган рассказывала мужу, как в соседней деревне в многодетной семье старший из сыновей в начале весны 47-го года начал пухнуть от голода. Понимая, что ему сложно будет выжить, его вынесли на улицу. Уложив уже бездыханное тело своего девятилетнего сына на солнце под окном, опечаленные родители ушли на колхозные работы. Ближе к обеду, вероятно, от солнечного тепла, Рафаэль зашевелился. Заметив это, старая бабушка, несшая кружку козьего молока, которую она обменяла на одежду для всей семьи, подошла к внуку и дала отпить несколько глотков. В помутневших от голода глазах забрезжили огонёчки жизни. То, что бабушка отпаивает общим молоком умирающего, заметили в окно другие дети и выбежали на улицу.
– Зачем ты отдаёшь ему наше молоко? – с возмущением спросил один из них бабушку. – Он всё равно уже не жилец.
– На всё воля Всевышнего, – миролюбиво отвечала старушка, – если суждено, то Рафаэль выживет.
Подобных историй в те годы было очень много. Но время шло, страна, преодолевая разруху, со временем поборола и голод. Возвращающиеся со службы мужчины с новой силой возрождали страну и семьи.
Хусаин построил новую избу с большими окнами. Он в зимние вечера в небольшой своей мастерской заготовил резные наличники и украсил ими окна. Перед домом за невысоким забором разбил палисадник, в котором высадили несколько кустов малины и смородины. В этом году малина дала первый небольшой урожай, который маленькие дети съели, не дождавшись созревания.
В саду слева от дома осенью были высажены три яблони и три груши. Но, к сожалению, одна груша не принялась, и Хусаин был вынужден её выкопать. В этом году он поставил под яблонькой новенький, тоже сделанный своими руками, улей. Летом, когда пчёлы в лесу стали роиться, Хусаин, поймав в ловушку одну отделившуюся семейку, заселил в новый «домик» и даже уже получил первый светло-коричневый цветочный мёд. Теперь кроме ягодного и черёмухового варенья на столе каждое утро появлялась пиала с этим сладким лакомством.
Уйдя из кухни, где старшая дочь кормила отца обедом, Миниган, убаюкивая младшенькую, вспомнила свою юность.
Не зря говорят в народе: как бы далеко не катилась телега времени, а всё равно оглядываешься назад.