– До сих пор? – просто спросила Элия. Она знала. С самого начала. Я плохо чувствовал себя ещё в первые часы после взлёта с Россикуса.
– Да, – кивнул я. – Пытаюсь вот… разобраться.
Элия отложила планшет с графиками.
– Ты не просил дать тебе кристалл?
Я взглянул на неё. Она говорила спокойно, как о таблетке от головной боли. Но кристалл – не лекарство. Он – артефакт. Тот самый, ради которого была экспедиция. Небольшой – помещается в обе ладони. Форма неидеальна, но симметрична. Поверхность – гладкая, будто стекло, хотя при увеличении – видно, как она «живая». Подсвечивается изнутри – мягким, ровным свечением, если подержать дольше десяти секунд. И главное – он влияет на человека. Мы до сих пор не знаем как. Но воздействие на клеточном уровне подтверждено. Он стимулирует регенерацию. Уничтожает повреждённые и атипичные клетки. Вычищает даже раковые структуры – медленно, но необратимо. Некоторые думают, что он «чувствует» носителя – подстраивается под организм.
Элия участвовала в первичных тестах. Именно она установила, что воздействие начинается только при прямом контакте, без барьеров. Ни сканеры, ни датчики не могут «считать» его внутреннее устройство.
– Я не хочу, – сказал я.
– Почему?
– Еще мало прошло экспериментов, не хочу рисковать.
Элия на секунду задумалась, коротко кивнула и продолжила работу.
Вернувшись в каюту ближе к ночи, я только лег спать, как дверь открылась – быстро, почти с ударом. Рина вбежала, не постучав. Лицо было бледным.
– Джон… – Она запнулась, как будто само имя вдруг стало чем-то тяжёлым. – Дейв пропал.
Я медленно сел на край койки, провёл ладонью по лицу. На фоне усталости и головной боли хотелось сказать: «Ну ладно. Бывает» – и лечь обратно.
Но вместо этого я только спросил:
– Что значит «пропал»?
– Его нет ни в одной зоне. Все поисковые запросы дали ноль. Инженерный отсек, шлюзы, рубка – ничего. Ни следа.
– Камеры?
– Сломаны. Все, которые могли бы его видеть.
Я надел куртку и вышел за ней. Мы прошли коридор почти молча. Пару раз она начинала говорить, но обрывалась. Капитан собрал нас в центральной зоне. Восемь человек.
Он стоял у терминала, руки как всегда за спиной, лицо – каменное. На экране: карта корабля, зоны, метки доступа.
– Примерно в 20:43 был зафиксирован его выход из инженерного коридора третьего сектора, – произнёс капитан. – После этого сигналы перестали поступать. Все попытки отследить местоположение – безрезультатны.