Ибрагим был не просто слугой, не просто придворным. С самых юных лет, проведенных вместе с Шехзаде Сулейманом в Манисе, он стал его тенью, его доверенным лицом, его братом по духу. Их связь была необычайно глубокой, основанной на shared интересах, взаимном уважении и непоколебимой верности. Сулейман видел в Ибрагиме не раба, взятого в девширме, а родственную душу, человека исключительного ума и талантов, которому он мог доверять абсолютно.
Их дни в Манисе были полны не только учебы и тренировок, но и долгих бесед, совместных занятий музыкой (Ибрагим был искусным скрипачом), обсуждений книг, истории и искусства управления. Ибрагим обладал удивительной способностью понимать мысли и чувства Сулеймана, предвидеть его желания, говорить с ним открыто, когда другие молчали из страха или благоговения. Эта искренность и полное отсутствие лести делали его бесценным в глазах принца.
С восшествием Сулеймана на трон, положение Ибрагима при дворе изменилось стремительно и поразительно. Начав с должности Хранителя покоев ("Хюнкар Столовый" или "Хас Камабаши" – точные названия менялись, но суть в близости к Султану), он оказался в самом центре власти. Это была позиция, которая давала ему постоянный доступ к Султану, возможность слышать все беседы, видеть всех посетителей, знать обо всех событиях.
Сулейман не скрывал своей привязанности и доверия к Ибрагиму. Он обедал с ним, проводил долгие часы в разговорах, советовался по самым разным вопросам – от государственных дел до личных переживаний. Этот уровень близости был беспрецедентным. Исторически, султаны часто держали дистанцию даже с ближайшими визирями. Но Сулейман и Ибрагим казались одним целым, двумя сторонами одной медали.
Прошло всего несколько лет, а Ибрагим уже получил ряд высоких назначений. Он стал *бейлербеем* (генерал-губернатором) Румелии, европейской части империи – пост, традиционно занимаемый опытными и заслуженными военачальниками. Это дало ему прямой контроль над одной из самых важных провинций и, главное, над значительной частью армии. Затем последовали другие титулы и почести.
Двор наблюдал за этим головокружительным взлетом с растущим изумлением и нескрываемым недовольством. Кто был этот грек, этот *кул* (раб Султана), который обошел всех, кто служил династии десятилетиями? Старые, заслуженные визири, паши из знатных османских семей, улемы – все они видели в Ибрагиме выскочку, чья власть основывалась не на происхождении или многолетней службе, а лишь на личной привязанности Султана. Шёпот зависти и ревности множился за спиной Ибрагима.