‒ Можно, мы поедем уже?
‒ Если всё в порядке, то можно, ‒ говорю я.
‒ В полном порядке, ‒ отвечает голова.
‒ А зачем вы приезжали? ‒ спрашиваю я. ‒ Тут же электрическая плита.
Голова пожала ушами.
‒ А хрен его знает. Нам позвонили ‒ мы приехали.
Мне нечего на это ответить. Такие случаи очень часто ставят меня в тупик, я не знаю, как на них реагировать. Или это что-то абсурдное, что замечаю только я, потому что абсурд уже стал частью нашей жизни, или происходящее абсолютно нормально, а это я выбиваюсь из общих ублаготоворённых рядов.
‒ До свидания, ‒ вежливо говорит голова и исчезает.
‒ В течение часа доложу, ‒ говорит Серпохвостов в трубку и нажимает отбой. Мы провели здесь только около двух часов, а вид у него уже утомлённый.
‒ Что это? ‒ спрашивает он, указывая подбородком на мои находки.
Я объясняю, стараясь правильно подбирать слова. В нашем деле слова ‒ важная штука. Серпохвостов внимательно слушает, кивает.
‒ То есть она родила ребёнка, о котором никто не знает?
‒ Очень похоже на то.
Он трёт подбородок.
‒А это мальчик или девочка?
Я пожимаю плечами.
‒ Я пока не все документы внимательно изучил.
Серпохвостов внимательно рассматривает обои, и его телефон начинает звонить.
‒ В общем, ‒ говорит он, беря телефон в руку, ‒ нужно найти её бывшего мужа и этого ребёнка. Может, они как-то связаны. Ищи дальше. Да, алло.
Я иду обратно. К счастью, мне не нужна похвала. Некоторые молодые парни ждут одобрения и доброго слова, как щенки, попискивая, ждут, когда мать вылижет их тёплым шершавым языком. Но ласки начальства подобны наждаку с крупным зерном, могут случайно содрать кожу до самых костей.
Я поднимаюсь по лестнице и сталкиваюсь с Эммой.
‒ Ну, как? ‒ спрашивает она.
‒ Кое-что нашёл.
У неё в руках тоже какие-то бумаги. Я стою на несколько ступеней ниже и вижу, что она тянет голову вверх, чтобы небольшой второй подбородок был незаметен. Эмма раньше работала в службе протокола Администрации президента, встречала зарубежные делегации, участвовала в протокольных мероприятиях. Я даже как-то видел её по телевизору убирающей арбузы вместе с гарантом конституции и сворой его приспешников, правда, Эмма мелькала там на заднем плане, в массовке. Весила она тогда килограммов на тридцать меньше. Злые языки в нашей конторе говорят, что она специально набрала вес, чтобы не обратить на себя внимание главного белорусского специалиста во всех областях и отраслях, известного своим болезненным сладострастием. После увольнения из службы государственных эскортниц она и попала к нам, поскольку имела юридическое образование. Единожды попав внутрь государственной машины, выбраться очень сложно, можно только пытаться забраться в какой-нибудь дальний отсек, вроде кочегарки или румпельного отделения, и надеяться, что командование не обратит на тебя внимания.