Solus Rex - страница 21

Шрифт
Интервал


Уже через месяц появилась пара, которой я её рекомендовала, продолжала доктор тихо. Она отказалась. Уж не знаю, что у неё там произошло. Это только кажется простым, но не каждая женщина сможет девять месяцев вынашивать ребёнка, пусть и из чужой яйцеклетки, а потом отдать его биологическим родителям. Может быть, она решила, что не сможет так, может, что-то ещё помешало. Я знала, что у неё муж в тюрьме, и как нелегко ей будет у всех на виду в своей деревне. В общем, я рекомендовала её ещё двум парам, и она всякий раз отказывалась. Я уже решила, что это пустышка, но год назад в клинику пришла пара, достаточно состоятельная семья. Они были помешаны на здоровье будущего ребёнка, им была нужна идеально здоровая женщина. Они уже обращались в одну клинику, и там им не смогли подобрать нужную кандидатуру. Я сразу вспомнила о ней, но предупредила, что с ней сложно иметь дело. Они попросили результаты осмотра, чтобы показать своему врачу. Через пару дней они хотели только её. Я позвонила, она опять отказалась. Пара захотела с ней встретиться. Я заехала за ней домой, посмотрела, как она живёт. Ей были нужны деньги. Я привезла её в клинику, они разговаривали часа два или больше. Она согласилась. Позже я узнала, что ей заплатили примерно в два раза больше обычной стоимости услуг суррогатной матери.

‒ Это сколько? ‒ спрашиваю я.

‒ Стандартно это около двенадцати тысяч евро. Это помимо ежемесячного обеспечения. Мы провели процедуру в клинике, всё получилось с первого раза. Она ещё немного пожила у себя, но клиенты хотели, чтобы она постоянно находилась под надзором, поэтому ей пришлось выдумать историю, что она уехала на заработки в Москву. На самом деле она всё время жила в доме у клиентов.

‒ Где это? И кто они такие?

Стоило задать этот вопрос раньше, но подсознательное ощущение того, что я на приёме у врача обволакивало непонятной инертностью.

‒ Хорошая пара, ‒ ответила доктор, откладывая бумаги, ‒ он ювелир, она ветеринар, свой дом под Минском, достаток. У жены была редкая патология, она могла забеременеть, но не могла выносить ребёнка.

‒ Мне нужны их имена и адрес. И копия медицинской карты.

Доктор смотрит на меня, опустив очки. Безусловно, она знает, что врачебная тайна не действует, когда проводится расследование, тем более, в связи со смертью пациентки; и всё-таки она тянет время. Хочет, чтобы медицина была окутана флёром тайны и недоступности для непосвящённых. Но мне не обязательно давать клятву Гиппократа, чтобы получить всё, что я хочу.