– Простите, господин капитан, – вмешался Ивар, – я кое-что вспомнил… и нечто пришло мне в голову…
– Что?
– Я вспомнил момент, когда на «Макрель» явился отряд таможни, вызваный Йоханом. Вы бы посмотрели на лица Фернандо и Диего. Уж больно бестолково оба выглядели. Они были изумлены. Я готов поклясться распятием, что у них челюсти отвисли. Потом они пришли в себя, но первая реакция была именно такая – полная растерянность. Думаю, они действительно сперли два наших ящика, чтобы поживиться содержимым, без всякой другой мысли.
– Но ведь Фернандо, перед смертью, признался, что его подговорил на это высокий черный господин.
Ивар сказал:
– Теперь его второй раз не спросишь. Возможно, шкипер выдумал того высокого черного господина, чтобы выиграть время…
Фон Гейделиц покачал головой:
– Не думаю. Господин существует. Если бы Фернандо соврал, Кустодию, чтобы выслужиться, немедленно опроверг бы его существование. А тут он, пусть косвенно, но этот факт подтвердил.
Ивар сказал задумчиво:
– Возможно. Но, вот что пришло мне в голову. Мне кажется, вся суета вокруг наших ящиков началась лишь после того, как вы отдали письмо Кустодио.
– Хм… Пока не улавливаю твоей мысли.
– Я никогда не слышал, чтобы хоть один арматор шел жаловаться на пропажу корзины или ящика в таможню. Воровство на кораблях – это обычное зло, и у всех торговцев стоимость пропавших товаров всегда включена в цену тех вещей, что лежат у них на прилавках.
– Пока не понимаю, куда ты клонишь.
– Когда на «Золотой макрели» появились таможеники, с Йоханом во главае, Фернандо решил, что в ящиках находится что-то невероятно ценное. Уникальное. Невосполнимое.
Капитан хмыкнул:
– Собственно говоря, так оно и есть… Но, продолжай.
– А тут вы еще подлили масла в огонь, господин капитан.
– Каким образом?
– Вы лично явились на таможню и оставили там письмо. Опечатанное, как я понимаю, той же печатью, что и ящики? Меч и виноградная кисть?
Фон Гейделиц, поднял глаза к небу, хлопнул себя по лбу ладонью, а потом опять выругался.
– Верно. Молодец, Ивар. Ты прав. Боже, до чего же я болван. Я наивно рассудил, что серебряной монеты будет достаточно, чтобы заставить клерка поступить порядочно…
– А теперь вы думаете иначе…
– Да. Похоже, Кустодио сложил четыре факта: невиданный доселе скандал с нашими сундуками, интересом к ним черного господина и то, что на ящиках и письме стоит одна печать…